Шейх Мукбиль ибн Хади ибн Мукбиль [рахимуЛлах] — автобиография

Во имя Аллаха Милостивого Милосердного. Бисми-лляхи-ррахмани-ррахим.

Шейх Мукбиль ибн Хади ибн Мукбиль [рахимуЛлах]
— автобиография

Я родом из Уа’ди’а – местечка к востоку от города Са’да из долины Даммадж. Меня зовут Мукбиль ибн Хади ибн Мукбиль ибн Ка’ыда Аль-Хамдани аль-Уа’ди’ Аль-Халлали из рода Али Рашид.
Вся хвала Аллаху, большинство людей из Уа’ди’а, соседствующего с Са’да, защищают меня и да’уа (призыв). Некоторые из них защищают религию, другие же – свою племенную принадлежность. Только благодаря Аллаху, а затем и им, противникам призыва саляфи (в частности, шиитам из Са’да) не удалось полностью уничтожить нас, не оставив от нас и следа. Я упомяну здесь некоторые примеры, за которые я прошу у Аллаха вознаграждения для них.
Один из них – когда я столкнулся с противостоянием в мечети Хади, т.к. я отвратил людей от шиитского призыва. Тогда люди из Уа’ди’а были на моей стороне и были причиной того, что Аллах спас меня через них. Шииты хотели восстать против меня, а было это во времена Ибрахима Аль-Хамди. Злые люди из шиитов и коммунистов поместили меня в заключение на 11 дней во время Рамадана. Около 50 молодых людей из Уа’ди’а приходили навестить меня в тюрьме несколько раз по ночам, в то время как другие 150 мужчин ходили к тюремным надзирателям так часто, что в конце концов им это надоело, и они отпустили меня, вся хвала Аллаху. Другой пример: иногда противники да’уа (призыва) приходили вооруженными в Даммадж. Тогда жители Даммаджа выгоняли их силой, и им приходилось покидать эти места с позором и унижением. Еще одним примером могут быть наши путешествия. Когда я, бывало, говорил: «Готовимся отправиться в путь», — они начинали соревноваться друг с другом, да сохранит их Аллах, чтобы определить, кто будет сопровождать и охранять меня. Иногда мы отправлялись в путь на 15 автомобилях! В эти дни да’уа очень распространилось, т.к. я, вся хвала Аллаху, взрослел. Возможно, на этом этапе я достиг 62 лет. Именно беды и советы тех, кто любит да’уа, подтолкнули меня к тому, чтобы быть добрым и приветливым, и не отставать от врагов, не имеющих ничего, кроме оскорблений, обид и жалоб. Так же из-за того, что я учил, писал и делал да’уа у меня не было времени пререкаться с ними. Пусть же они говорят, что хотят о моих грехах (а их немало), и, возможно, из-за их сплетен мои проступки будут облегчены мне (для прощения), а тяжесть их падет на плечи этих людей.
Моя учеба и учителя: я учился в школе до окончания школьной программы. Затем долгое время я не учился, т.к. не было никого, кто бы воодушевил меня или помог не в поиске знаний. Я пытался учиться в мечети Аль-Хади, но мне никто не помогал. Спустя некоторое время я покинул Родину (Йемен) и отправился в Священную землю (Мекка/Медина) и Наджд. Я слушал лекции и был восхищен. Я спросил совета, какие книги мне приобрести и купил «Сахих» Аль-Бухари, «Булюг Аль-Марам», «Рияд Ас-Салихин» и «Фатх Аль-Маджид» — разъяснение «Китаб Ат-Таухид». Мне также дали копии текстов по лекциям по таухиду. В это время я работал охранником в одном из зданийв Мекке, и я принялся за кропотливое изучение этих книг. Материал хорошо запоминался и откладывался у меня в голове, потому что люди в нашей стране делали все не так, как было описано в книгах, а наоборот (особенно касательно книги «Фатх Аль-Маджид»).
По прошествии некоторого времени, когда я вернулся в свою страну, я начал пытаться исправить все то, что я видел, и что не соответствовало написанному в книгах, как, например, принесение жертвы не Аллаху, возведение мечетей и мест поклонения на могилах и взывание к умершим. Новость об этом достигла шиитов, и они начали «разнюхивать», что я собираюсь делать. Один из них привел хадис: «Кто изменяет эту религию, убейте его». Другой послал моим родственникам письмо, в котором говорилось: «Если вы его не остановите, мы арестуем его!» Однако позже они позволили мне учиться с ними в мечети Хади. Главой там был судья Мутаххир Ханат. Я изучал книгу «Аль-Акд Ас-Самин» и «Ас-Салясин Мас’аля» вместе с пояснениями к ним, написанными Хабисом. Из учителей, работавших там, был Мухаммад ибн Хасан Аль-Мутамайиз. Однажды мы обсуждали вопрос о видении Аллаха в той жизни, и он начал высмеивать Ибн Хузэйму и других имамов ахлюс-сунна, но я в то время скрывал свои убеждения. Я был слишком слаб, чтобы отважиться положить правую руку на левую и молился с руками «по швам». Мы изучали текст «Аль-Азхар» до раздела «Брак». Также я изучал разъяснение к Законам Наследования из большой книги для высокого уровня, но я ничего не взял для себя оттуда. Итак, я понял, что книги, изучаемые по программе, не были для меня полезными, только разве с точки зрения грамматики, если я изучал «Аль-Аджрумия» и «Катар Ан-Нада» вместе с ними. Затем я попросил судью Касима ибн Яхья Аш-Шувайль преподавать мне «Булюг Аль-Марам». Мы принялись за изучение, но нам высказали неодобрение по этому поводу, так что мы оставили ее. Когда я понял, что книги в программе изучения были шиитского и му’тазилитского уклона, я решил для себя брать из программы только книги по грамматике. Таким образом, я изучил «Катар Ан-Нада» несколько раз под руководством Исмаиля Аль-Хатбаха, да смилуется над ним Аллах, в мечети, где я жил, и где он молился. Он уделял нам много времени и внимания. Однажы в мечеть пришел Мухаммад ибн Хурийя, и я посоветовал ему оставить астрологию (танджим). В ответ он посоветовал учителям исключить меня из числа студентов, но они заступились за меня, и он умолк. Некоторые из шиитов, проходя мимо меня, когда я изучал «Катар Ан-Нада», бывало, говорили что-то в духе того, что «обучение мне уже не поможет». Но я не отвечал им и продолжал извлекать пользу из книг по грамматике.
Я продолжал так до тех пор, пока в Йемене не началась революция, и мы переселились в Наджран. Там я учился у Абуль-Хусайна Мадждуд-Дин Аль-Му’ид и главным образом извлек пользу из его занятий в области моего арабского языка. Учился я на протяжении двух лет. Когда я понял, что война между Партией республиканцев и Королевской партией (в Йемене) была только лишь из материальных интересов, я принял решение отправиться в Священную землю Мекки/Медины и в Наджд. В Наджде я жил полтора месяца в школе по изучению и запоминанию Куръана, руководил которой шейх Мухаммад ибн Синан Аль-Хада’и. Он был очень гостеприимен, т.к. видел, что я стремлюсь к знаниям. Он посоветовал мне задержаться еще, пока он не отправил меня в Исламский Университет Медины. Но обстановка в Рийяде изменилась, и я решил отправиться в Мекку. Я брался за любую работу и искал знания ночью, посещая уроки шейха Яхьи ибн Усман Аль-Бакистани по тафсиру Ибн Кассира, «Сахиху» Аль-Бухари и «Сахиху» Муслима. Я встретил двух благородных шейхов из Йемена. Первый: судья Яхья Аль-Ашуаль – я изучал с ним «Субуль Ас-Салям» Ас-Сана’ани, и он соглашался объяснить мне все, что я просил; второй: шейх Абдур-Раззак Аш-Шахиди Аль-Мухуайти. Затем открылся университет в Мекке, и я сдал экзамены с группой других студентов и прошел по конкурсу, вся хвала Аллаху. Наиболее выдающимися из наших преподавателей был шейх ‘Абдуль-‘Азиз Ас-Субайял. Наряду с другими студентами я изучал с шейхом АбдуЛлахом ибн Мухаммад ибн Хумайд, да будет милостив к нему Аллах, книгу «Ат-Тухфат Ас-Санийя» после молитвы ‘Иша в Запретной мечети. Он, да будет милостив к нему Аллах, дал нам много полезного из разъяснений Ибн ‘Акиля и других ученых. Уроки были выше уровня моих коллег, и они начали «симулировать». Тогда шейх прекратил уроки. Также я изучал с группой студентов предмет «Право наследования» с шейхом Мухаммадом Ас-Субайяль, да сохранит его Аллах.
Спустя некоторое время я оставил университет и отправился в Наджран навестить свою семью. Я привез их с собой в Мекку. Мы жили там вместе на протяжении всей моей учебы в Запретной мечети, которая длилась 6 лет. Преимущества учебы в мечети очевидны. Даже не стоит говорить, какая обстановка душевного спокойствия царила там, и как мы себя чувствовали, находясь там. Пророк, мир ему и благословение Аллаха, истину сказал: «Группа людей не собирается в одном из домов Аллаха, читая Книгу Аллаха и изучая ее, иначе, как спокойствие сходит на них, ангелы окружают их, милость укрывает их и Аллах поминает их среди тех, кто с ним».
Таким образом, я проводил день, учась в институте, и моя вера и мое вероубеждение сопутствовали моим занятиям. Затем, в течении времени с окончания ‘Асра и до окончания ‘Иша, я ходил в Хаарам, чтобы выпить воды из Зам-зам, о которой пророк, мир ему и благословение Аллаха, сказал: «Поистине, это вода, которая не исчезает, и она – лечение от недугов». – И чтобы послушать рассказы паломников, прибывших в Мекку для совершения Хаджа или Умры. Из учителей, у которых мы учились в Хаарам между Магрибом и ‘Иша был шейх ‘Абдуль-‘Азиз ибн Рашид Ан-Наджди, автор книги «Тайсир Аль-Уахйяйн Филь-Иктисар ‘Аляль-Куръани Уас-Сахихайн», в которой у него имеются ошибки и суждения, с которыми мы не согласны. Он, да смилуется над ним Аллах, говорил: «Достоверные хадисы, которых нет в двух сборниках, можно пересчитать по пальцам». Это его выражение засело у меня в голове, т.к. я имел возражения против него. Так продолжалось до тех пор, пока я не решил написать «Ас-Сахих Аль-Муснад Мимма ляйса Фис-Сахихейн», после чего я полностью убедился в ложности его утверждения, да будет милостив Аллах к нему. Но, так или иначе, он был единобожником и имел большие знания в науке о хадисах, и был способен отличить достоверный от недостоверного, хороший от незаслуживающего доверия. Что восхищало меня в нем – это то, что он неустанно порицал в людях таклид (слепое следование) до такой степени, что написал трактат «Ат-Таухид Аль-Муканна». Правительство и подобные ему ученые подумали, что он имеет ввиду их в своей книге. Собрался Совет больших ученых, чтобы вести с ним дебаты. Они сказали: «Ты подразумевал нас и правительство в этой книге?» Он ответил: «Если вы чувствуете, что обладаете теми качествами, которые описаны в книге, тогда она включает в себя и вас. А если вы не видите в себе этих качеств, значит речь в ней не о вас». Впоследствии книга была запрещена в королевстве, и меня об этом известили. Однажды ночью его попросили провести урок, но выглядело это так, будто его хотели проверить. Он начал урок словами Аллаха: «Следуйте за тем, что ниспослано вам от вашего Господа и не следуйте за иными помощниками, помимо Него. Как же мало вы поминаете назидание!» Он продолжил, разъяснив это множеством других айятов, подтверждающих запрет на таклид. После этого ему запретили преподавать в Хараме. Другим моим учителем в Хараме в Мекке, от которого я получил полезные знания, был шейх Мухаммад ибн Абдула Ас-Сумали. Я посещал его уроки в течении 7 или более месяцев. Я очень много взял от него в науке о хадисах. Вся хвала Аллаху, с тех пор, как я начал искать знания, еще ничего не было так дорого, как знания о Книге Аллаха и Сунне Его посланника, мир ему и благословение Аллаха.
После окончания начального и среднего уровней в институте Мекки и после завершения всех уроков по религии я переехал в Медину, чтобы поступить там в исламский Университет. Большинство из нас перевелись на факультет Да’уа и основ религии (Усуль ад-Дин). Наиболее выдающимися учителями были шейх Ас-Саид Мухаммад Аль-Хаким и шейх Махмуд ‘Абдуль-Уаххаб Фа’ид, оба родом из Египта. Когда пришло время каникул, я, боясь потерять время впустую, поступил на шариатский факультет. Сделал я это по двум причинам. Первой была приобретение знаний. Некоторые уроки там следовали друг за другом, другие же были совмещены. Это было как бы повторением того, что мы прошли на факультете Да’уа. Я закончил оба курса, вся хвала Аллаху, и мне присвоили две степени. Как бы то ни было, вся хвала Аллаху, я не обращаю внимания на дипломы, которые, по моему мнению, не являются мерилом знаний. В том же самом году в Университете открылся курс занятий по программе более высокого уровня, которая называлась степенью магистра. Я пошел на собеседование, и меня приняли, вся хвала Аллаху. Программа этого уровня была направлена на изучение науки о хадисах. Вся хвала Аллаху, я изучал предмет, который я любил. Наиболее выдающимися учителями были шейх Мухаммад Аль-Амин Аль-Мисри, да помилует его Аллах, шейх Ас-Саид Мухаммад Аль-Хаким Аль-Мисри и во время последнего курса моей учебы – шейх Хаммад ибн Мухаммад аль-Ансари. Иногда по ночам я посещал уроки шейха ‘Абдуль-‘Азиза ибн Баз в Мечети пророка, мир ему и благословение Аллаха (в Медине) по предмету «Сахих» имама Муслима. Я также посещал уроки шейха Аль-Альбани, которые были предназначены только для требующих знание, тех, кто был готов извлечь из них пользу.
Пока я был в Мекке, я обучал некоторых требующих знания книгам «Катар Ан-Нада» и «Ат-Тухфат Ас-Санийя». И пока я был в Медине, я учил некоторых братьев книге Ат-Тухфат Ас-Санийя» в Мечети пророка, мир ему и благословение Аллаха.

Шейх умер в 1422 г.х. и похоронен в Мекке рядом с шейхами ‘Абдуль-‘Азизом ибн Баз и Мухаммадом ибн Уль-‘Усаймин, да помилует их Аллах.

Шейх Мукбиль ибн Хади

Вопрос: Правда ли что шейх Мукбиль был наймитом, ругателем, и так далее?

Ответ: Хвала Аллаху, Господу Миров.

Шейх Мукбиль Ибн Хади, да смилуется над ним Аллах — один из великих мухаддисов нашего века, один из муджаддидов прошедшего столетия, мухаддис Йемена, большой алим, отдавший всю свою жизнь на пути рапространения верной акыды и призыва к Аллаху.

У шейха были большие глубокие знания, и смелость,  и честность в призыве.

Приведем специально для таких братьев кто ругает шейха, слова шейха к которому они прислушаются — а это шейх Насыр аль-Фахд, да освободит его Аллах.

Сказал шейх Насыр аль-Фахд, да укрепит его Аллах:

صاحب الفضيلة الشيخ محدث الديار اليمانية / مقبل بن هادي الوادعي رحمه الله تعالى ، وقد كان عمله فيهما قديم ، وقد انتفعت وغيري — بحمد الله — من تعليقاته ، وليس لمثلي أن يشهد لمثله

«Обладатель достоинства, шейх, мухаддис земель Йемена, Мукбиль Ибн Хади аль-Уади, да смилуется над ним Аллах, работал над этой книгой давно, и получил пользу я и другие, и вся хвала Аллаху, из его примечаний, и нет права у такого как я, свидетельствовать за такого как он!»  См. «аль-Муляхазат аля тахкык аль-Уади лиль-ильзамат»

Сравнимо ли то, как отнесся к шейху Мукбилю шейх Насыр аль-Фахд, с тем, что написали про шейха Мукбиля некоторые братья?!

И привожу это лишь для пользы, чтобы читатели нашего сайта уважали ученых, и не следовали за ошибочными словами некоторых братьев, кто позволил себя ругать шейха Мукбиля, да смилуется над ним Аллах. И также исправляя понимание, сложившееся по вине различных клеветников о нашем сайте, что мы порочим ученых, и тд.

И всё это не значит, что у шейха Мукбиля не было ошибок и нужно следовать за ним во всем, что бы он не сказал. Однако как сказали имамы Малик и Ахмад: «Нет такого человека, кроме как из его взглядов как берется, так и оставляется, кроме Пророка, да благословит его Аллах и приветствует!» см. «Масаиль» Абу Дауд, 1786, «Джами баян аль-ильм», 2-91, и др.

А если скажет кто-то: «Шейх Мукбиль жестко сказал про того-то и того-то..»

То во-первых: Не факт, что шейх Мукбиль был неправ, а если шейх был прав, то жесткость против ахлиль Бида может и приветствоваться. АльхамдулиЛлях шейх Мукбиль одним из первых разоблачил величайших врагов Сунны, как Газали, Кардави, Ганнуши, Сальман аль-Ауда, и других.

А во-вторых: Если шейх ошибся в некоторых случаях, то разве когда либо из-за этого списывали и ругали ученых?! Сколько мухаддисов могли в том или ином случае ошибиться в иджтихаде и сделать джарх тому, кто его не заслуживает — разве из-за этого мы оставляем их, и не берем те пользы, что есть в их трудах?! Максимум что было — если эта чрезмерная жесткость в джархе приобретала форму метода, а не отдельных случаев — говорили, что такой то имам — муташаддид (немного чрезмерный) в вопросах джарха, и продолжали относиться к нему с уважением и брать от него знание, оставляя его ошибки.

И побойтесь Аллаха братья касательно учёных мусульман. Если бы Аллах не смилостивился над нами, наделив нас такими учеными — мы бы пропали и сгинули бы в темноте заблуждений и отклонений. Не делайте г1иба об ученых, а если они ошиблись в иджтихаде явной ошибкой, которая не выводит однако из Ахли-Сунна уаль Джамаа — просите для них прощения, и Милости, и чтобы Аллах простил их ошибки и заменил их хорошими делами.

В заключение — хвала Аллаху, Господу Миров.

«Историческая хроника призыва саляфии в Йемене».

ГЛАВА 1. Краткое описание периода шейха Мукбиля аль-Уади’и.

Раздел 1. Начало призыва шейха Мукбиля и его укрепление.

Ни для кого не секрет, что каждая страна мусульманского мира обладает своей историей Ислама, своими периодами развития и упадка, а затем застоя и снова развития, а также своими выдающимися учеными и обновителями этой религии.

Подобно тому, как территория нынешней Саудовской Аравии, до прихода благословенного призыва неждийского шейха Мухаммада ибн ‘Абдульуаххаба ат-Тамими, находилась во тьме заблуждений мистического суфизма, развития различных проявлений многобожия, в постоянных внутренних войнах и столкновениях, таким же образом и земля Йемена — на протяжении многих столетий была погружена во тьму шиитско-зейдитской идеологии, переплетенной с глубокими корнями суфизма могилопоклоннического направления, к чему в нашем веке прибавилось еще и мощное развитие атеистического коммунизма, постоянные межродовые войны, распространение безбожного рафидизма, слабость судейского аппарата, слепо следующего в своих постановлениях ханафитскому мазхабу. Те, кто большую часть своей жизни прожил в эти тяжелые времена, свидетельствует, что представить себе оживление и укрепление Сунны, очищение религии от нововведений, в подобной обстановке, было практически невозможным.

Однако, несмотря на все эти, казалось бы, непреодолимые препятствия, Всевышним Аллахом было предписано этой земле великое благо – крепкое распространение Сунны  во всех ее проявлениях, произошедшее в считанные годы, не сопровождаемое сокрушительными войнами и прочими тяжелыми последствиями.

Осуществление всего этого, Всевышний пожелал руками шейха Мукбиля ибн Хади аль-Уади’и.

Дата рождения шейха доподлинно неизвестна, но, исходя из того, что он говорил о своей жизни на уроках, можно сказать, что родился он примерно в  1354 году. Рос он сиротой, так как потерял отца еще в раннем детстве так, что никогда его не знал, и воспитывался он под опекой своей матери. Все его родственники были шиитами-зейдитами, а относительно идеологии об Именах и Атрибутах Аллаха – му’тазилитами. Что касается мазхаба, то все, кто его окружал, придерживались ханафитского мазхаба. Мукбиль ибн Хади закончил среднюю школу, после чего отправился в Саудовскую Аравию, где подрабатывал охранником в одном из зданий Мекки. После этого вернулся в Йемен и начал учиться в соборной мечети «аль-Хади»[Мечеть, основанная на могиле Хади Яхьи ибн Хусейна аль-му’тазили (правил северо-западной территорией Йемена примерно тысячу лет назад, отколов эту территорию из под управления общего правителя Йемена). Именно этот Хади обосновал в Йемене шиитско-зейдитскую идеологию. Сейчас его мечеть, а точнее могила в ней, активно посещается шиитами и рафидитами. Шейх был вынужден учится в этой мечети, так как после того, как он вернулся из Саудовской Аравии, местные духовные лидеры заметили в нем отклонения от шиитской идеологии, поэтому заставили его пройти в этой мечети курс обучения.]. Потом шейх отправился в Нажран[Один из городов Саудовской Аравии, находящийся недалеко от границ Йемена, но, в те времена, эта территория еще находилась на территории Йемена.], где изучал арабский язык у Абуль-Хусейна Мадждуддина аль-Муайяди[Один из лидеров шиизма в Йемене, всегда отличался тем, что отдавал все силы в защиту шиизма. Делая свои комментарии к книге «Матали’  уль-Ануар» обругал более сорока сподвижников, что указывает на его рафидитские взгляды.]. Затем шейх перебрался в Неджд, где учился у шейхов Мухаммада ибн Синана аль-Хаддаи, Яхьи ибн ‘Усмана аль-Бакистани (изучал у него тафсир Ибн Касира, Сахих аль-Бухари и Муслима), Яхьи аль-Ашуаля (изучил с ним книгу имама ас-Сан’ани «Субуль ус-Салям» шарх на «Булуг уль-Марам»)  и шейха ‘Абдурраззака аш-Шахизи. После этого шейх отправился на священную землю Мекки, где учился у шейха ‘Абдуллаха ибн Хумейда, а также шейха ‘Абдульазиза ас-Сабиля, Мухаммада ас-Сабиля, Мухаммада ибн ‘Абдиллях ас-Сумали и ‘Абдульазиза ибн Рашида ан-Нежди. После этого шейх поступил в «Исламский Университет Медины» на факультет «Призыва и Основ религии», а также был зачислен на факультет «Шариатский», учась на котором он достиг степени магистра в науке хадисоведения. Вначале своего нахождения в Медине шейх Мукбиль учился у шейха Мухаммада аль-Хакима аль-Мисри и Махмуда ибн ‘Абдульуаххаба Фаида аль-Мисри. После этого шейх учился у шейх Ибн База (изучал у него Сахих Муслима), шейха аль-Албани (шейх посещал частные уроки шейха аль-Албани), шейха Хаммада аль-Ансари, а также шейха Мухаммада аль-Амина аль-Мисри. Из тех, от кого шейх также взял пользу, можно назвать шейха ‘Абдульмухсина аль-‘Аббада.

Во время своего нахождения в Мекке шейх сам преподавал студентам книги по арабской грамматике – «Тухфат ус-Сания» и «Катр ун-Нада». А, находясь в Медине, преподавал «Катр ун-Нада», а также «Ба’ис уль-Хасис» (терминология хадисоведения) и «Сунан ат-Тирмизи».

После этого шейх Мукбиль вернулся в свою деревню, находящуюся в восточной части района Са’да (северо-запад Йемена), в долине Уади’а, название которой – Даммадж. После своего возвращения шейх начал свой большой призыв в маленькой мечети.

При этом шейх оставил в Медине все свои книги, которых было не мало. Завести эти книги в Даммадж не представлялось возможным, так как местные шииты называли эти книги не иначе как «ваххабитскими». Но через определенное время шейх все же рискнул завести свои книги в Даммадж, после чего чуть не лишился их и был вынужден отправить их в столицу Йемена Сану подальше от своих сородичей.

Жители его деревни, а также всей Са’ды и всего северного региона Йемена в общем, придерживались тогда шиитско-зейдитской идеологии. В каждой деревне был один или несколько «сейидов» – человек, к которому возвращались при решении религиозных вопросов, нередко они были также и «шейхами» (политический лидер) своих родов (т.е. выполняли функцию и религиозных и политических лидеров одновременно). Их лидерство было настолько беспрекословным, что если этот «сейид» давал какую-либо религиозную фетву, то эта фетва сразу же выполнялась, а требование довода у этого «сейида» из Корана и Сунны считалось страшным богохульством. При встрече этого «сейида» обязательным считалось пожать его руку и поцеловать его колено. Любые изменения, которые происходили в жизни жителей поселения (как свадьба, рождение ребенка, похороны и т.п.)  обязательно сопровождались принесением солидных подарков этим «сейидам». Учитывая то, что большинство жителей деревни жило за чертой крайней бедности, эти «подарки» вынуждали многих влезать в долги. Если же в жизни кого-либо случалось что-либо дурное, то он также шел к этому «сейиду» и тот продавал этому жителю различные «священные» талисманы, узелки, свертки и т.п., которые необходимо было закопать в фундамент дома, съесть или хранить в укромном местечке, после чего приходило решение этой проблемы. Иначе говоря, уважаемые «сейиды» повсеместно занимались колдовством.

Что касается фикха этих «сейидов», то он строился на псевдоханафитском мазхабе, любое противоречие которому считалось богохульством и унижением авторитета «сейидов». При этом, сами «сейиды», пользуясь неграмотностью людей, вносили в религию все, что им хотелось, приписывая все это к ханафитскому мазхабу. Например, протирание шеи во время малого омовения, считалось условием действительности омовения. Намаз совершался с опущенными по швам руками. Любое лишнее движение в намазе делало намаз недействительным. Намаз, совершаемый в обуви, считался издевательством над религией. Мечеть без михраба и минарета не считалась мечетью. Ношение бороды считалось признаком религиозной неграмотности. Оставление намаза, уразы и других религиозных обрядов не считалось чем-то страшным, если жители деревни продолжали приносить «сейиду» подарки и милостыню. То же самое касалось совершения грехов, подобно воровству, употреблению алкоголя, курению сигарет…

Религией среди людей считалось принесение жертв могилам умерших «сейидов», поиск благословения у этих могил, источников воды и т.п. Люди не видели ничего страшного в принесении жертвы животного перед «шейхом» рода при его приезде, при заключении мира и т.д.

Вот в такой вот обстановке шейх начал свой призыв.

Он начал с разъяснения людям основ единобожия, опасности многобожия и его видов. Разъяснял необходимость строгого следования Корану и Сунне, говорил о запрете слепого следования какому-либо из мазхабов или кому-либо из религиозных деятелей.

Здесь же необходимо отметить, что именно в Даммадже находился тогда центр призыва шиитско-зейдитской идеологии. Именно здесь всему перечисленному выше обучались люди, и именно отсюда по всему Йемену расходились «призывающие к Исламу».

Естественно, в первые годы призыва люди не воспринимали призыв шейха, более того, открыто враждовали с ним и говорили: «Этот человек вернулся к нам с новой религией». Дело доходило до смешного, так, что везде распространялись ложные слухи о том, что шейх запрещает употреблять пищу ложкой, запрещает морковь, лук, огурцы и бананы, а также выносит фетву о том, что женщинам запрещается доить коров.

Поняв то, что призыв этого человека может свести на нет авторитет и влияние «сейидов», эти самые «сейиды» донесли свои жалобы на шейха до президента Йемена ‘Али ‘Абдулла Салиха, говоря: «Этот человек принес нам неизвестную доселе религию». После этого до шейха дошли слова президента, который выражал свое недовольство его призывом. Тогда шейх попросил одного из должностных лиц передать президенту следующее: «Скажи ему, если он считает меня неправедным человеком и недоволен моим присутствием, то пусть прикажет мне выехать, и я уеду». После этого шейх получил слова президента: «Скажи ему, пусть говорит что хочет, и призывает, к чему желает».

Несмотря на всеобщую вражду, около десяти человек из жителей Даммаджа все же приняли шейха и ответили его призыву, некоторые же защищали его от властей, при этом оставаясь на своих прежних убеждениях.

Во время своего призыва шейх перенес гонения, натравливания «сейидов», тюремное заключение, физические и духовные расправы, несколько покушений на жизнь[Одно из самых тяжелых покушений шейх пережил в Адене, в соборной мечети «ар-Рахман», куда его пригласили для того, чтобы он прочитал лекцию между вечерним и ночным намазами. После того, как он закончил лекцию и муаззин начал давать азан на ночной намаз, произошел мощный взрыв, который разрушил некоторые из стен мечети и часть ее крыши. Позже выяснилось, что приглашение шейха в эту мечеть было осуществлено намеренно для того, чтобы организовать в этой мечети покушение на его жизнь. Но, хвала Аллаху, шейх вернулся домой целым и невредимым.], после чего Всевышний пожелал укрепления его призыва и его распространения по всей территории Йемена.

После того, как многие из жителей Даммаджа поняли и приняли призыв шейха, а также поняли, что местные «сейиды» обычные шарлатаны и колдуны, шейх начал часто выезжать в другие города и деревни Йемена, призывая людей прямо в мечетях. При этом его открыто обзывали, скидывали с минбаров, били и выгоняли из мечетей.

Со временем весть о его знаниях и уроках распространилась за пределами Йемена, что привело к тому, что к нему начали приезжать студенты из других стран, в основном из Алжира и Ливии. Это также не понравилось государству, после чего некоторые из высоких должностных лиц потребовали от шейха, чтобы он вернул всех иностранцев обратно, на что шейх ответил: «Что касается этого, то я не могу их прогнать, так как Всевышний сказал своему пророку :  «Не прогоняй тех, которые взывают к своему Господу утром и перед закатом, стремясь к Его Лику. Ты нисколько не в ответе за них, и они нисколько не в ответе за тебя. Если же ты прогонишь их, то окажешься одним из беззаконников». (6:52). Мои студенты мне как дети, неужели вы хотите, чтобы я отдал вам своих детей добровольно, но вы являетесь государством, и если хотите, то изгоните их силой, и даже если вы придете в нашу деревню с огнем и развалите мой дом, то не встретите сопротивления и не услышите в ответ ни единого выстрела». После этого шейх попросил иностранцев не выезжать из Даммаджа.

Надо отметить, что шейх обеспечивал студентов на свои деньги, никогда не искал спонсоров, и не обращался за помощью ни к кому, кроме Аллаха. Положение тех, кто учился у шейха было тяжелым, так как тогда в Даммадже не было ничего, и даже чтобы приобрести иголку, приходилось ехать в Са’ду, чего иностранцы делать не могли. Во всем Даммадже тогда был только один магазин, в котором не было ничего, кроме фасоли. Шейх не разрешал студентам открывать магазины или столовые, и не терпел, чтобы студенты отвлекались от требования знания. При этом, шейх не был богат, и был способен только на то, чтобы выдавать каждому студенту одну круглую лепешку хлеба в день, так, что даже в один из дней был вынужден объявить студентам, что больше не может дать им даже хлеба, после чего позволил уехать тем, кто хочет уехать. Сам же шейх являл собой удивительный пример аскетизма так, что даже не умел считать денег, если в его руки попадали купюры разного достоинства. О его аскетизме также говорит то, что шейх жил в глиняном доме (а деньги, которые люди передали ему на строительство дома, он отдал на строительство мечети), часто ходил босиком, а дом свой он отдал под первый ряд строящейся мечети[Здесь нужно поведать о том, что шейх начал строить мечеть, не имея при этом средств даже на начальную стадию возведения фундамента. При этом он назначил ответственным за строительство одного из своих постоянных учеников (‘Абдульхамид аль-Мактари), который долго не хотел браться за это, говоря, что сумма ничтожна мала, и не хватает ее даже на то, чтобы оплатить месячный труд рабочих, не говоря уже о закупке материала. Но шейх не переставал цитировать ему достоверный хадис аль-кудси, переданный со слов Уасиля ибн аль-Аска’ о том, что Всевышний сказал: «Я таков, как думает обо мне мой раб, так пусть же думает обо мне то, что пожелает», после этого шейх все время говорил: «Мы не сомневаемся в помощи нашего Господа». И, действительно, строительство мечети не прекратилось даже на день вплоть до самого окончания работ.]. При этом шейх очень любил своих студентов, и часто плакал прямо на уроке, если видел, что положение кого-либо из них дошло до крайнего. Известно,  что шейх часто залезал в долги, чтобы облегчить кому-либо из своих студентов его положение. Шейх практически никогда не ел один, но обязательно звал с собой двух-трех своих студентов и охранников. Положение усугублялось тем, что никто из студентов не мог где-либо подзаработать, так как их «способности» не были востребованы в деревне, а также тем, что в Даммадже тогда не было пунктов перевода денег, поэтому при всем желании никто из студентов не  мог получить денег от родственников или друзей.

Также, нужно сказать о том, что шейх был очень простым человеком. Именно поэтому, деревенские детишки часто брали его за руки и уводили далеко за пределы деревни, зная, что шейх наилучшим образом решит все их «чрезвычайно сложные проблемы».

А однажды, шейх решил посоревноваться с одним из студентов в беге, после чего забег этот проиграл. Но уже на уроке между вечерним и ночным намазами задал этому студенту один из вопросов, и после того, как студент не смог на него ответить, шейх сильно обрадовался и сказал: «Это тебе за тот раз», после чего все засмеялись. Кстати, шейх был неимоверным шутником, часто шутил на уроках, а если кто-либо начинал выражать недовольство всеобщим смехом студентов, говорил: «Оставь их, пусть посмеются вдоволь».

Однако, несмотря на все сложности, дело двигалось вперед, и после укрепления призыва шейха, в Йемене получили распространение новые, неизвестные доселе явления.

Раздел 2. Период борьбы шейха Мукбиля с партией «Ихуан уль-Муслимун».

Чтобы понять, о чем я говорю, нужно вспомнить то, что в эти времена на территории Египта, Сирии, Ливии и других арабских стран уже полным ходом шло распространение идей заблудшей партии «Ихуан уль-Муслимун».

В Йемене эта партия была распространена несильно, так как правилом этой партии является приходить на готовое и разрушать построенное. Поэтому после укрепления призыва шейха ячейки «Ихуан уль-Муслимун» стали появляться словно грибы после дождя, пытаясь разрушить то, что было построено к этому времени.

Методы работы этой партии ограничивались следующим:

1.  Бурное распространение лживой информации о шейхе, его мечети и призыве в ней.

2.  Приписывание шейху того, чего он не говорил и не имел в убеждениях, все это с целью внушить людям отвращение и презрение к нему и его последователям.

3. Постоянные запугивания и физическое давление, сопровождаемое натравливанием властей.

Шейх не переставал говорить о них, в общем, и по именам, в результате чего, каждый – и малый и большой, понял суть их заблудшего призыва.

Вот некоторые выдержки из книг шейха, в которых он говорил об этой партии:

1. «Они – «Братья-банкроты» («Ихуан уль-Муфлисун») – банкроты в знаниях и банкроты в призыве». («аль-Буркан» с. 46).

2.  «Что касается их пути (манхадж), то это путь нововведенцев с первого дня их основания. Их основатель Хасан аль-Банна совершал обходы вокруг могил, призывал к сближению суннитов и шиитов, проводил маулиды. Их путь – нововведенческий, заблудший с самого первого дня». («Тухфат уль-Мужиб» с.96).

3.  «Призыв «Ихуан уль-Муфлисун» – беда на голову призыва Ислама. Их партия становится орудием в руках каждого, кто обольстит их должностными креслами». («Гарат уль-Ашрита» 1/259).

4. «Призыв «Ихуан уль-Муслимун»  — призыв материальный, построенный на деньгах». («Тухфат уль-Мужиб» с.76).

5. «Призыв «Ихуан уль-Муслимун» построен на невежестве и заблуждении». («Фадаих уа Насаих» с.23).

6.  «Они готовы сдружиться с коммунистом и безбожником, с насыритом, суфием и шиитом, но не готовы сдружиться с суннитом, кроме как при приближении выборов, тогда они говорят: «Замолчите о нас, и мы замолчим о вас». («Тухфат уль-Мужиб» с. 130-131).

7. «Действительность показывает нам то, что призыв «Ихуан уль-Муслимун» безразмерный. В их составе суфии, шииты, сунниты, грешники, материалисты, шпионы – с каждого холма и долины, а сейчас в их состав входят еще и лидеры (шейхи) различных родов и племен». («Кам’ уль-Му’анид» с. 334-335).

8.  «Братья-банкроты превратились в посмешище – один из них встает и начинает читать людям проповедь, в конце которой говорит: «Запишитесь в наши ряды». («Кам’ уль-Му’анид» с. 336).

9.  «Ихуан уль-Муслимун» заняты рекламой своей партии. Любой из их лидеров готов встретить суннита лицом суннита, суфия лицом суфия, шиита лицом шиита, грешника лицом грешника – именно поэтому люди собираются вокруг них». («Макталь Джамиль ар-Рахман» с. 43).

Таким образом, буквально через несколько лет это течение перестало представлять призыву  шейха какую-либо угрозу, так как их признаки, их мечети и их лидеры стали известны каждому.

Раздел 3. Период борьбы шейха Мукбиля с кутбитами и суруритами.

После этого перед призывом саляфии появилась гораздо более серьезная угроза. В Йемене укрепилось течение кутбитов и суруритов, прикрывавшееся именем «сунны» и «саляфии». Их опасность заключалась в том, что они не называли себя кутбитами и суруритами, а называли себя «суннитами», «саляфитами», «требующими знания», «последователями больших ученых» и т.п. Но, как и остальные заблудшие течения, в основе их призыва не лежали основательные знания, а лежали деньги и влияние.

Их призыв подпитывался деньгами «благотворительных фондов» (джам’ияты) открытых в нефтяных странах персидского залива, подобных Кувейту, Бахрейну, ОАЭ и т.д.

Для более глубокого понимания вопроса, здесь, в очень кратком виде необходимо разъяснить, что представляют собой эти «джам’ияты».

Первыми организовывать подобные фонды стали иудеи для распространения идей масонства. И, действительно, это орудие приносило и приносит иудеям «положительные» результаты. Для примера можно привести фонд «аль-Иттихад уат- таракки» («фонд единства и возвышения»), организованный иудеями в 1316 г/хиджры (1898 г.) в Турции, ячейки которого получили развитие практически во всех арабских странах, что стало решающим фактором при разрушении Османского халифата.

Что касается мусульман, то первым эту чуму среди них распространил Джамаледдин аль-Афгани, а затем перенял ее от него его ученик Мухаммад ‘Абдо, который впоследствии организовал фонд «аль-Джам’ия аль-хайрия аль-ислямия». За ‘Абдо в этом последовал его ученик Мухаммад Рашид Рида.

Затем организацию этих фондов взяли себе на вооружение члены партии «Ихуан уль-Муслимун», отпрысками которых являются кутбиты и суруриты. Представители этих партий до сих пор используют свои фонды для разрушения призыва саляфии.

Суть этих фондов заключается в том, что несколько человек регистрируют фонд с открытием счета в банке и указывают в учредительных документах цели этого фонда. Цели эти обычно выражаются благими деяниями, как, например, опека сирот, вдов, помощь бедным, проложение дорог, постройка мечетей, медресе, печать религиозных книг, обучение и воспитание проповедников, имамов и т.п.

После учреждения этого фонда они начинают рекламировать себя перед обществом, подобно коммерческой организации, пытаясь добиться того, чтобы их имя было у всех на слуху, а их эмблема у всех перед глазами.

Их цель заключается в том, чтобы люди, а также коммерческие и государственные организации, перечисляли на их счета как можно больше денежных средств.

Обычно, для хорошего сбора средств, они используют следующее: «Поможем беженцам Палестины», «Соберем денег для открытия центра заучивания Корана», «Обрадуйте сирот и бедных в праздник жертвоприношения», «Выделите денег на ремонт такой-то мечети или медресе» и т.п.

Для того, чтобы их реклама действовала более эффективно, они обычно снимают свои мероприятия на видео: открытие мечети или медресе, видеосъемка разговения в месяц Рамадан, группа студентов такого-то исламского университета или медресе, съемка военных операций в различных горячих точках, лекция какого-нибудь рыдающего арабского шейха, призывающего мусульман помочь их нуждающимся братьям в какой-либо бедной африканской стране и т.д. Все это для доказательства того, что деньги богачей с нефтяных арабских стран идут по назначению, а вовсе не оседают в карманах организаторов этих фондов.

Все это касается не только мусульман – то же самое делают организации представителей и других религий. Более того, мусульмане взяли себе этот метод распространения религии от иудеев и христиан.

Таким образом, после того, как организаторы фонда накапливают определенный объем средств, они делят эти средства в определенных пропорциях, часть денег оставляя себе, а часть переправляя на те цели, которые указаны в их документах.

Если же читатель не понимает, какая связь между этими фондами и разрушением призыва к Сунне, то ответом ему будет следующее:

Увидев то, как участники этих фондов играют религией и используют ее в своих корыстных целях, обогащаясь запретным способом, каковым является попрошайничество у людей, ученые Ислама начали критиковать их действия и разъяснять людям их вред, и то, что организация подобных фондов для распространения религии не узаконена Исламом.

Чем крупнее фонд и его обороты, тем более крупной костью становятся эти ученые в горле организаторов этих фондов. Исходя из этого, они предпринимают все, чтобы опорочить этого ученого, остановить его призыв и уменьшить вес его слов и его влияние среди людей.

Вот теперь, брат мой, задайся вопросом – какие методы они используют в своей борьбе с учеными, и как им удается вывернуть все так, что люди перестают обращаться к ученым и начинают верить их словам?

Применяют они при этом сразу несколько методов:

1. Занимаются повсеместным распространением фетв тех ученых современности, которые выразили свое одобрение этих фондов, похвалили и поддержали их.

Дело в том, что в начале своего развития вред этих фондов был незаметен, и фонды эти были явлением новым, поэтому многие ученые того времени отозвались о них с похвалой. Подобно тому, как ученые уровня шейха Ибн ‘Усаймина хвалили анашиды и партию «Таблиг» в начале их появления.

Среди тех ученых, которые одобрили деятельность этих фондов, шейх Ибн Баз. Он похвалил некоторых из этих людей после того, как они пришли к нему со своими благими результатами помощи бедным и сиротам в Африке, Индонезии, Пакистане и т.д.

Имея в руках похвалы и одобрения от подобных ученых, организаторы этих «джам’иятов» чувствуют себя вполне вольготно, в любой момент, используя имена этих ученых для введения в заблуждение простолюда и требующих знание.

2. Что касается шейха Мукбиля, то, пользуясь тяжелым положением студентов, требующих знание в его марказе, лидеры этих фондов проводили среди них активную агитацию, завлекая самых способных из студентов различными обещаниями. И, действительно, устав от жизни без электричества, однообразной скудной пищи, от постоянного недостатка и прочих проявлений тяжелой жизни, многие студенты покинули шейха и вошли под крыло этих фондов.

Многие из них до сих пор «имамствуют» в богатых кутбистких мечетях Йемена и стран Персидского залива, проводят вялые проповеди, ведут за деньги таравих намазы, ездят из одной страны в другую, проводя месячные дауры (в которых преподают небольшие книги, обычно изучаемые студентами) и т.п. Многие из них сами организовали подобные фонды или же открыли филиалы уже существующих.

Многие студенты шейха Мукбиля с течением времени сами стали активными лидерами кутбитов и суруритов в Йемене, прикрываясь лозунгами саляфии, сунны, знания и т.п.

Что касается этих своих студентов, то шейх Мукбиль был вынужден разъяснять людям их положение и суть их призыва.

Вот некоторые выдержки из слов шейха относительно своих же бывших студентов:

1. Мухаммад Махди.

1. «Когда Мухаммад Махди был в марказе, мы всегда видели его с «Сахих аль-Бухари» в правой руке и с «Дарари уль-Мудыя» в левой, а сейчас он расхаживает с одной газетой в правой руке и с  другой в левой. Мухаммад стал журналистом после того, как был призывающим к Аллаху». («Фадаих уа Насаих» с. 107).

2. «Он потерял разум из-за динаров и начал бегать за ними словно неразумный, болтая все, что придет ему в голову». («Тухфат уль-Мужиб» с. 288).

3. «И после этого Мухаммад подскользнулся и начал отпугивать людей от Сунны и насмехаться над суннитами, но не навредил он этим никому, кроме себя, и правду сказал посланник Аллаха  : «У каждой общины была своя фитна, а фитна моей общины – имущество».[Хадис хороший; Тирмизи 2336; Ахмад 4/160; Ибн Хиббан 3223; аль-Хаким 7977; со слов Ка’ба ибн ‘Ияда. (см. «ас-Сахих аль-Муснад» 2/178, и «ас-Сахиха» № 592).] («Таржума шейх Мукбиль ибн Хади аль-Уади’и» с. 195).

2. ‘Акыль аль-Мактари.

1. «Да не благословит его Аллах». («аль-Буркан» с. 112).

2. «Я сильно сожалею о тебе, брат наш ‘Акыль! Ведь был ты крепким суннитом, что же заставило тебя так сильно пасть?!». («Фадаих уа Насаих» с. 41).

3. «Джам’ия «аль-Хикма» одела на рот ‘Акыля аль-Мактари поводку так, что он перестал высказывать Истину – попугай, попугай!!». («Тухфат уль-Мужиб» с. 344-345).

4. «Да увеличит Всевышний нашу награду за борьбу с ‘Акылем!». («Кам’ уль-Му’анид» с. 373).

3. ‘Абдульмажид ар-Рейми.

1. «Где же сообразительность ‘Абдульмажида ар-Рейми? Ведь он делал удивительный тахкык (анализ) на «Муснад имама Ахмада», и мы радовались его знанию, а сейчас он потерялся и пропал». («Фадаих уа Насаих» с. 133).

2. «Я считаю его за нововведенца!». (кассета «Рихлятии аль-ахыра иля аль-Худейда»).

4. Мухаммад ибн Муса аль-Байдани.

1. «Посмотрите же – да благословит вас Аллах – до чего дошло положение ‘Абдульмажида ар-Рейми и Мухаммада аль-Байдани, Мухаммада Махди, а также ‘Акыля  аль-Мактари – а ведь они были одними из лучших требующих знание! Причиной же их падения стало имущество этой ближней жизни…и я знаю, что большие деньги идут им сейчас со всех сторон, а что касается нас, то навоз любимее нам, чем эти деньги. Если бы имущество было чем-то почетным, то Всевышний почтил бы им нашего пророка , но пророк  прожил свою жизнь в голоде, нередко привязывая к животу камни, чтобы притупить ими чувство голода. Также и его сподвижники падали от голода в обморок так, что окружающие считали их сумасшедшими, хотя таковыми они не были». («Тухфат уль-Мужиб» с. 357).

Таким образом, брат мой, ты узнал еще об одном методе кутбитов, управляемых лидерами джам’иятов в борьбе с призывом Сунны и учеными Сунны.

3. Следующий их метод в борьбе с призывом Сунны заключается в том, что они устраивают кратковременные научные дауры (кружки знания) в различных странах мусульманского мира, зазывая на них различных известных шейхов, а также неизвестных требующих знание, рекламируя их этим, и превращая их в глазах общественности в «выдающихся ученых», «жертвующих своим временем и жизнью для распространения света Корана и Сунны». После этого кутбиты используют громкие имена этих шейхов, причисляя их к себе и своим фондам, этим самым, вводя молодежь в неясность и заблуждение[Само по себе проведение кратковременных научных даур не является чем-то неправильным, однако, кутбиты и суруриты воспользовались этим явлением (организация даур) в своих порочных целях.].

Из этой же серии то, что они — на свои грязные, выпрошенные у людей обманом и унижением деньги, финансируют различных «да’ватчиков», их выступления на телевидении, радио, газетах, открывают им мечети, библиотеки и т.п., прикрываясь при этом лозунгами саляфии и сунны.

Таким образом, создается иллюзия того, что большинство «ученых» поддерживают такой способ призыва к Исламу, более того, сами активно пользуются поддержкой джам’иятов в своем призыве, или, по-крайней мере, создается ощущение того, что вопрос о запрете использования денег этих фондов не столь однозначен.

Под тенью всего этого происходит стирание границ между призывом кутбитов-суруритов и призывом ученых Сунны, смешение Истины и лжи, что приводит к заблуждению многих требующих знание, не говоря уже о простых людях.

Что же касается шейха Мукбиля, то он устал разъяснять людям и требующим знание, что это не путь пророка  и сподвижников, но это путь, в котором нет благословения, и что это не путь получения основательных знаний и не путь воспитания ученых общины.

И не было у шейха в последние годы его жизни больших врагов, чем следующие джам’ияты:

1. Джам’ия «аль-Хикма»[Подразделение джам’ии «Ихья ут-Турас», находящейся в Кувейте, возглавляет которую ‘Абдуррахман ‘Абдульхалик (египтянин по происхождению, живет в Кувейте), а также ‘Абдуллах ас-Сабт. Джам’ия «аль-Хикма» выпускает периодическое издание «аль-Фуркан».].

Сказал о ней шейх Мукбиль:

1. «С первого дня основана на лжи и обмане». («Кам’ уль-Му’анид» с. 191).

2. «Призывает к партийности (хизбия)».  («Кам’ уль-Му’анид» с. 122).

3. «Джам’ия «аль-Хикма» – вход в партию «Ихуан уль-Муслимун». («Тухфат уль-Мужиб» с. 188).

4. «Мы считаем, что лидеры джам’ии «аль-Хикма» – нововведенцы». («Тухфат уль-Мужиб» с. 292).

5. «Они распоряжаются имуществом людей, вытаскивая его из их рук хитростью и обманом, затем арендуют на эти деньги здания, а также хранят их в ростовщических банках, и после всего этого укрепляют призыв нововведенцев». («Гарат уль-Ашрита» 1/449).

6. «Организаторы джам’ии «аль-Хикма» – да не благословит их Аллах». («аль-Буркан» с. 117).

7. «Фальшивая саляфия – саляфия ‘Абдуррахмана ‘Абдульхалика и саляфия йеменской джам’ии «аль-Хикма». («Макталь Джамиль ар-Рахман» с. 56).

8. «Хвала Аллаху, любая старуха у нас знает, что джам’ия «аль-Хикма» – хизбия»[Хизбия – партийность. Ее определение: «Дружба и вражда суженная на каких-либо интересах». Если группа людей  дружит друг с другом ради Истины, и враждует с кем-либо также ради Истины, то это Партия Аллаха, о которой Всевышний похвально говорит в своей Книге. Если же группа людей дружит друг с другом ради чего угодно, но не ради Истины, и враждует с кем-либо также не ради Истины, то это партизм, партийность, порицаемая в Коране и Сунне. Проще говоря, если человек защищает кого-либо. просто потому, что он его родственник, или друг, или его шейх, или его ребенок, или его земляк, против кого-либо, вместе с тем, что этот его друг в этом случае не прав, и защищать его не есть правильно, то в этом случае в человеке проявляются элементы партийности. Это потому что эти люди как бы создают партию, участники которой объединены единой идеей или интересами, противоречащими Истине.].

9.  «Мы советуем всякому брату не вступать в ряды джам’ии «аль-Хикма». («Тухфат уль-Мужиб» с. 178).

10. «Самые большие враги призыва это — … йеменская джам’ия «аль-Хикма». («Таржума шейх Мукбиль ибн Хади аль-Уади’и» с. 81).

2. Джам’ия «аль-Ихсан»[Подразделение «Исламской Лиги», находящейся в Британии, возглавляет которую Мухаммад Сурур Зейн уль-‘Абидин (лидер заблудшего течения «сурурия», родился в Шаме, живет в Британии). Вначале Мухаммад Сурур вел свою деятельность в Кувейте, где написал сразу несколько хороших книг, заслуживших похвалу ученых, в том числе и шейха Мукбиля, но затем перебрался в Германию, после чего в Британию, где начал выпускать периодическое издание «аль-Баян» и «Сунна».

Также, необходимо упомянуть о джам’ие «ас-Сыддык», являющейся филиалом джам’ии «аль-Ихсан». Именно джам’ия «ас-Сыддык» во главе со своим лидером Салихом аль-Уади’и взяла на себя «заслугу» масштабного распространения книги шейха ‘Абдульмухсина аль-‘Аббада «Рифкан ахля Сунна би ахли Сунна» («Будьте мягче друг к другу о приверженцы Сунны») в Йемене, которая стала причиной издевательских нападок и насмешек, которым подверглись приверженцы Сунны в Йемене и других странах со стороны представителей заблудших течений. Именно поэтому шейх Ахмад ан-Нажми не замедлил написать опровержение этой книге, в которой указал, что шейх аль-‘Аббад хоть и хотел этой книгой добра, но, в итоге, не принес ею пользу никому, кроме нововведенцев.].

1. «Мы считаем, что лидеры джам’ии «аль-Ихсан», а также «аль-Хикма» – нововведенцы». («Тухфат уль-Мужиб» с. 292).

2. «И также мы оказались испытаны враждой джам’ии «аль-Хикма», «аль-Ислах» и «аль-Ихсан». Все их мысли заняты накоплением имущества, чтобы поддержать им их партийность (хизбия)». («Тухфат уль-Мужиб» с. 9).

3. «Самые большие враги призыва это — … суруритская джам’ия «аль-Ихсан». («Таржума шейх Мукбиль ибн Хади аль-Уади’и» с. 81).

3. Джам’ия «Ихья ут-Турас».

1. «Джам’ия «Ихья ут-Турас» внесла раскол между призывающими к Аллаху». («Тухфат уль-Мужиб» с. 167).

2. «Джам’ия «Ихья ут-Турас» разделила приверженцев Сунны в Саудии и Судане». («Тухфат уль-Мужиб» с. 20).

3. «Мы советуем всякому брату не вступать в ряды «Ихуан уль-Муслимун» и джам’ии «Ихья ут-Турас». («Тухфат уль-Мужиб» с. 178).

4. Джам’ия «аль-Ислах».

1. «Джам’ия «аль-Ислах» ворует в гораздо более серьезных масштабах, нежели остальные, и пусть не думают, что мы будем о ней молчать». («Тухфат уль-Мужиб» с. 354).

2. «Мы считаем, что лидеры джам’ии «аль-Ислах»– нововведенцы». («Тухфат уль-Мужиб» с. 292).[Здесь осталось лишь упомянуть о джам’ии «ат-Такуа», организатором которой является Абуль-Хасан аль-Мисри аль-Ма’риби. Об этой джам’ии шейх Мукбиль не говорил ничего, так как не знал о ее существовании, несмотря на то, что Абуль-Хасан организовал ее за четыре года до смерти шейха в 1418 году.]

Практически вся вражда, которую переносил шейх в последние годы своей жизни, была направлена на него со стороны ‘Абдуррахмана ‘Абдульхалика и ‘Абдуллаха ас-Сабта.

1. ‘Абдуррахман ‘Абдульхалик.

1. «Да, нововведенец (мубтади’)». («Тухфат уль-Мужиб» с. 175).

2. «Его слова словно воздух – не имеют веса». («Тухфат уль-Мужиб» с. 174).

3. «‘Абдуррахман ‘Абдульхалик погорел по милости Аллаха, а за ним погорели также и его подельники в Йемене». («Тухфат уль-Мужиб» с. 202).

4. «Разделил приверженцев Сунны в Египте и Индонезии, да не благословит его Аллах». («Тухфат уль-Мужиб» с. 201).

5. «После того, как ближняя жизнь открылась ‘Абдуррахману ‘Абдульхалику, он пал так низко, что начал участвовать в выборах и призывать к ним. Те книги, которые он пишет, представляют собой крайнюю степень препирания с Аллахом, Его посланником  и шариатом». («Гарат уль-Ашрита» 2/7).

6. «Саляфия и Сунна к нему непричастны». («Гарат уль-Ашрита» 2/402).

7. «Одно из самых страшных его злодеяний то, что он внес раскол среди призывающих к Аллаху в Йемене, Абу Даби, Судане, Джидде и во многих других странах Ислама». («Фадаих уа Насаих» с. 107).

2. ‘Абдуллах ас-Сабт.

1. «Прилагал усилия для разделения призывающих к Аллаху. Разделил приверженцев Сунны в Джидде, Судане, Йемене, Абу Даби и Омане. При этом он не вносит раскол своей проницательностью или способностью на приведение довода, но разделяет посредством динара». («Кам’ уль-Му’анид» с. 151).

2. «Призыв ‘Абдуллаха ас-Сабта – беда на голову призыва саляфии и Сунны». («Гарат уль-Ашрита» 1/435).

3. «Саляфия ‘Абдуррахмана ‘Абдульхалика и ‘Абдуллаха ас-Сабта перемешалась с партийностью (хизбия), поэтому мы держимся от этой «саляфии» подальше» («Гарат уль-Ашрита» 1/219).

Раздел 4. Болезнь шейха Мукбиля и его кончина.

За семь лет до своей смерти у шейха начались проблемы с печенью. С каждым годом болезнь все более усугублялась, доставляя шейху тяжелые, непрерывающиеся боли.

Однажды, у шейха произошло тяжелое внутреннее кровоизлияние, после которого он был срочно доставлен в одну из больниц Саны. После лечения шейху стало лучше и он начал принимать посетителей и давать лекции и проповеди по телефону по просьбе студентов с различных стран мира. Каждый день шейха посещало более тысячи человек так, что военные, работавшие недалеко от больницы решили, что в больницу попал кто-то из высоких должностных лиц.

Затем, для более эффективного лечения, врачи посоветовали шейху выехать за границу, и его перевезли в Саудовскую Аравию.

После того как в Саудии, положение шейха ухудшилось, он, по приказу короля Саудии, был срочно вывезен в США 23-ого числа месяца джумад уль-ахир 1421 г/х. Сначала его лечили в Нью-Йорке, а затем перевезли в Лос-Анджелес. В те дни, когда шейху становилось лучше, он отвечал на звонки, организовывал лекции через интернет, и даже проводил мероприятия, а однажды, даже провел пятничную проповедь и намаз. Затем врачи начали готовить его к пересадке печени. Шейх отказался от всех химических процедур после того, как ему сказали, что результатом их станет выпадение волос и бороды.

Однажды, когда шейх сидел в палате ожидания, он увидел неприлично одетых женщин, после чего отвернулся и зачитал отрывок стихотворения: «Знает Аллах, что мы не любим вас, и не виним вас за то, что также и вы не любите нас».

После предварительных операций шейху стало лучше, и он тут же вернулся в Саудию, где совершил хадж и умру. Но он должен был вернуться в Америку еще раз, чтобы провести операцию по пересадке печени. Шейх часто говорил: «Умереть любимее для меня, чем вернуться в Америку».

Затем перед самой операцией власти США запретили шейху въезд на территорию их страны и шейха увезли в Германию в город Бонн 7-ого раби’ ус-сани 1422 г/х.

При этом правительство Саудовской Аравии, да защитит Всевышний ее, а также все страны мусульман от всякого зла, взяло на себя все расходы по лечению шейха, за что шейх постоянно выражал ему свою благодарность.

Находясь в больнице, он не переставал шутить с окружающими, встречал всех с сияющей улыбкой на лице, вел себя очень скромно и приветливо, при этом не забывал задавать окружающим его студентам вопросы по самым разным шариатским наукам. Однажды, задавая вопросы, он потерял сознание, а когда пришел в себя продолжил эти вопросы задавать. Потом повернулся к одному из студентов и сказал: «Мусаддад ибн Мусархад – каково положение его отца?».

Последний раз шейх звонил своим студентам в Даммадж из больницы Германии, чтобы задать вопрос: «Хадис Анаса ибн Малика: «О, Живой, о, Сущий, мы прибегаем за помощью к Твоей Милости» я привел в книге «ас-Сахих аль-Муснад» именно этим риваятом?».

Надо отметить, что шейх всегда говорил о своей надежде умереть смертью шахида, и, за несколько дней до смерти, написал завещание, в котором сказал: «Похоже на то, что Всевышний предопределил мне умереть на кровати, в то время как я надеялся, что соберу награду за призыв и смерть шахида, но в любом случае хвала Всевышнему за то, что Он мне предписал. Вместе с тем, что многие ученые говорили о том, что борьба с приверженцами нововведений приравнивается джихаду на пути Аллаха, и даже лучше этого. Но, как бы то ни было, прошу Аллаха, чтобы Он даровал мне искренность в том, что мне осталось из жизни»[Но, несмотря на то, что шейх умер на кровати, его смерть входит в общий контекст хадиса переданного со слов Абу Хурейры, от пророка (да благословит его Аллах и приветствует): «Пятеро являются шахидами:… тот, кто умер от болезни живота». (аль-Бухари и Муслим).].

После того, как стало ясно, что шейх не вынесет пересадку печени, и нет смысла оставаться далее в Германии, 16-ого числа шейх вернулся в Саудию, в больницу короля Фейсала в Джидде.

За четыре дня до смерти, по причине скопления вод в животе, шейх впал в кому. Ученики шейха, которые все время находились рядом с шейхом, поведали о том, что после четырех дней комы шейх неожиданно для всех пришел в себя, улыбнулся широкой улыбкой так, что все решили, что шейху стало лучше, к нему тут же подошел шейх ‘Абдульазиз аль-Джухани и начал подсказывать ему о необходимости произнесения свидетельства Ислама, шейх пошевелил языком после чего взор его застыл, обратившись к небесам, и все поняли, что шейх скончался.

Шейх умер в возрасте 68 лет в городе Джидда (Саудовская Аравия) в 20:30 вечера, после захода солнца субботы в ночь на воскресенье, с первого на второе число месяца джумад уль-уля, 1422 года хиджры.

Молитву джаназа над ним провели сразу после утреннего намаза в Запретной Мечети (Масжид уль-Харам), после чего похоронили на кладбище  «аль-‘Адль» в Мекке, рядом с могилой шейха Ибн База и шейха Ибн ‘Усаймина, в соответствии с его просьбой в завещании, которое он написал будучи в больнице в Германии. Помощь в осуществлении этой просьбы оказал заведующий делами двух запретных городов, а также член «комитета больших ученых» шейх Салих ибн ‘Абдиллях ибн Хумейд, да отблагодарит его Всевышний Аллах.

Таким образом, сбылось видение, которое неоднократно видели многие из студентов шейха при его смертельной болезни о том, что с небес одна за другой упали четыре луны. К этому времени уже ушли из жизни шейх Ибн Баз, Ибн Усаймин, аль-Албани, и пришел черед шейха Мукбиля.

Да простит Всевышний Аллах наших ученых и сохранит тех из них, которые еще живы.

Раздел 5. Слова ученых Сунны о шейхе Мукбиле.

1. Сказал шейх аль-Албани:

«Что касается шейха Мукбиля, то жители Мекки лучше знают о ее дорогах. Те новости, которые доходят до нас от вас, самое большое свидетельство на то, что Всевышний наставил его наставлением, которому, возможно, нет равных среди тех призывающих к Аллаху, которые известны сегодня на лице земли». («Сильсилят худа уан-нур» кассета 1/851).

2.  шейх Ибн Баз – часто хвалил шейха Мукбиля, интересовался известиями от него, и советовал тем из жителей Йемена, которые приезжали навестить его, чтобы они объединялись вокруг шейха Мукбиля и перенимали от него знания.

Когда один из жителей Йемена задал ему вопрос о том, куда ему ехать для требования знания, шейх ответил: «Езжай к шейху Мукбилю». (Кассета «Фадлю талабиль ‘ильм»).

Когда же ему поведали о том, как продвигается призыв в Йемене, он сказал: «Это плоды правдивости и искренности». (Кассета «Фадлю талабиль ‘ильм»).

3.   шейх Мухаммад ибн Салих аль-‘Усаймин.

Когда шейха Ибн ‘Усаймина спросили о шейхе Мукбиле, он сказал: «Его следует спрашивать обо мне».

Когда же шейху Ибн ‘Усаймину поведали о том, что некоторые передают слова о том, что шейх Ибн ‘Усаймин ругает шейха Мукбиля и отзывается о нем плохо, он сказал: «Это неправда! Клянусь Аллахом, я имею убеждение о том, что шейх Мукбиль имам из имамов». («аль-Каул уль-амин фи раса Ибн ‘Усаймин»).

4.  Сказал шейх Раби’ ибн Хади аль-Мадхали, выражая свои соболезнования по случаю смерти шейха Мукбиля: «Мы выражаем свои соболезнования по случаю смерти человека, который нес знамя Единобожия и Сунны, смерти призывающего к Аллаху и обновителя религии по праву на землях Йемена. Следы его призыва видны в самых разных частях света. Я скажу вам то, в чем убежден: «Ваши земли познали Сунну и путь праведных предков в разные времена и в разной силе, но, вместе с этим, я не знаю эпохи, которая бы равнялась расцвету Сунны в эти дни, и это является почетом от Всевышнего жителям Йемена. Всевышний принес этот почет руками этого праведного человека, мухаддиса, богобоязненного аскета, который растоптал эту мирскую жизнь и ее красоту своими двумя стопами. («Выражение соболезнований от 1/5/1422»).

5.  сказал шейх Ахмад ибн Яхья ан-Наджми во время своего визита в Даммадж после смерти шейха Мукбиля (3 джумада аль-ахира 1422 г/х): «Хвала Аллаху за то, что Он предписал, и не остается ничего, кроме как проявлять терпение. Все люди идут к смерти, но тот, кто оставил после себя то, что оставил шейх Мукбиль, не является мертвым. Поистине, этот человек основал, исправил, призывал, и тратил на пути Аллаха усилия, за которые мы завидуем ему, и считаем, что он перед Всевышним из почетных, богобоязненных, из его приближенных рабов, так мы считаем, и не обеляем перед Аллахом никого. Но мы видим это своими глазами и испытываем чувствами, знаем, что шейх сделал много добра, мало кто способен добраться до этого. Все эти марказы[ Учебные центры.], которые разбросаны сегодня по Йемену, не что иное, как одно из его добрых деяний.  И нет сомнения в том, что человеку будет награда за всех, кто последовал за ним в добре, которое он начал. А также, это многочисленное собрание студентов не что иное, как одно из его добрых деяний[На день смерти шейха в марказе Даммаджа находилось около двух тысяч его учеников, четыреста из которых были семейными.].

Просим Всевышнего, чтобы Он простил шейха Мукбиля, и наделил нас уделом следовать его примеру в его начинаниях, следовать за тем, за чем следовал шейх из прямого призыва к Книге Аллаха и Сунне посланника Аллаха , за благими деяниями праведных предков, и да благословит Аллах нашего пророка Мухаммада, его семейство и сподвижников».

Posted in: современные ученые