ИСТОРИЯ КОРАНА
ПОЛОЖЕНИЕ ПИСЬМЕННОСТИ НА АРАБСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ
Исследование первое
Понимание слова «неграмотные»
в Благородном Коране.
Каждый, кто читал древние арабские литературные источники, затрагивающие тему письменности у арабских народов в доисламский период и в начале ислама, находит, что все они, в большой степени, совпадают в описании арабских народов как неграмотной, невежественной общины, у которой не было ни знаний, ни письменности. Более того, некоторые ранние историки проявляют чрезмерность в применении этого описания к арабским народам до нелепости. И мы даже находим это преувеличение в научных исследованиях, изучающих положение арабских народов до ислама и в его начале.
По этому пути пошли большинство тех, кто затрагивал тему письменности у арабов. Возможно, причиной этому послужили некоторые изречения, дошедшие до нас в Коранических текстах и хадисах. Как, например, слова «неграмотные(الأميين) » и «неграмотный (الأمي)» в Благородном Коране. И слово «неграмотная (أمية)» в хадисе Пророка r, который мы приведем позже. Известно, что Благородный Коран, описал, таким образом, описал арабов в трёх местах. Слова Всевышнего Аллаха: «Скажи тем, кому даровано писание и неграмотным: “Обратились ли вы в Ислам?”»,[1] а также слова Всевышнего: «Они поступают таким образом, потому что говорят: на нас не будет греха из-за этих невежд»,[2] и слова: «Он – Тот, кто отправил к неграмотным людям посланника из их среды. Он читает им Его аяты, очищает их и обучает их Писанию и мудрости, хотя прежде они пребывали в явном заблуждении».[3]
Из контекста вышеуказанных аятов очевидно, что это описание не означает неумение читать и писать. Так как все эти три аята были ниспосланы в Медине, которая была известна своей атмосферой, создаваемой иудеями, являющимися людьми Писания. Это общество, состоящее из иудеев и христиан, а также арабов, которым не было ниспослано религиозных писаний. Поэтому, неграмотность, упомянутая здесь, означала религиозную неграмотность, но никак не неумение читать и писать. На это указали некоторые ранние толкователи Корана, среди которых имам Ибн Джарир Ат-Табари. В своем толковании аята: «Скажи тем, кому даровано Писание, а также неграмотным: “Обратились ли вы в ислам?” Если они обратятся в ислам, то последуют прямым путём».[4] Он говорит, что эти слова Всевышнего (да преумножится Его хвала) означают: «И скажи, о Мухаммад, тем, кому было дано Писание, т.е. иудеям и христианам, и неграмотным – тем, кому не было ниспослано Писание, т.е. арабским многобожникам: «Уверовали ли вы?».[5]
Доктор Джаввад ‘Али, комментируя то, что сказал имам Ат-Табари, пишет: «Мусульманам, как и людям писания, тоже была ниспослана Книга, а огнепоклонники – неграмотные, как и Мекканские многобожники и остальные арабы, не потому, что они не умеют читать и писать, а потому, что они не уверовали в Тору и Евангелие».[6]
Имам Аль-Куртуби, после того, как представил множество различных мнений, пишет в своём толковании аята «Он – Тот, Кто отправил к неграмотным людям Посланника из их среды»[7]:
— «Ибн ‘Аббас сказал: «Неграмотные – все арабы, независимо от того, умели они писать или нет, так как они не были людьми Писания».[8] Аль-Рагиб Аль-Асфагани в своём сочинении «аль-Муфрадат» приводит слова Аль-Фарра: «Поистине неграмотные – это арабы, так как у них не было Писания».[9]
Так же на это указал имам Аль-Алюси в своём толковании вышеуказанного аята: «Поистине Пророку, да благословит его Аллах и приветствует, было ненавистно, чтобы неграмотные огнепоклонники взяли верх над римлянами, людьми Писания».[10]
И разве станет утверждать любой здравомыслящий человек, что все иудеи и христиане или их подавляющее большинство, умели читать и писать только потому, что Благородный Коран назвал их людьми Писания? В действительности назвал Он их этим именем потому, что им, в отличии от арабов, было ниспослано Писание с небес. Или же египтяне, которые прославились своей письменностью, разве все они умели читать и писать? Или персы… и так далее. На самом деле это понятие относительное.
Более того, если мы посмотрим на слова Всевышнего: «Среди них есть неграмотные люди, которые не знают Писания, а лишь верят пустым мечтам и делают предположения». Здесь, слово «неграмотность»,[11] не означает неумение писать и читать, несмотря на то, что речь идет об иудеях.
Картина проясняется еще больше, когда Всевышний определяет задачу Посланника и цель его направления к нам, в суре «аль-Джумуа» (“Собрание”): «Он – Тот, Кто отправил к неграмотным людям Посланника из их среды. Он читает им Его аяты, очищает их и обучает их Писанию и мудрости, хотя прежде они пребывали в очевидном заблуждении». И может ли после этого кто-либо утверждать, что здесь под словом «неграмотность» подразумевается неумение читать и писать, и что Посланник был послан к людям, чтобы обучить их чтению и письму, только на основании того, что Аллах, Могуч Он и Велик, назвал их неграмотными, и что Посланник r, был послан, чтобы обучать их Книге!
Имам Ат-Табари передаёт нам высказывания на эту тему: «Катада, объясняя Коранический аят «Он – Тот, Кто отправил к неграмотным людям Посланника из их среды» говорил, что арабское общество было неграмотной общиной и не было у них Писания, которое они бы читали, и тогда Аллах послал своего Пророка Мухаммада r, как милость и прямое наставление, направляя их на истинный путь».
«Передал ибн Абдул-А‘ля от Сана ибн Савра, что он слышал, как Катада объяснял аят «Он – Тот, Кто отправил к неграмотным людям Посланника из их среды»: «Арабское общество было неграмотной общиной и не было у них Писания, которое они бы читали, и тогда Аллах послал своего Пророка Мухаммада r, как милость и прямое наставление, направляя их на истинный путь».
«Передал Юнус со слов ибн Вахба, который слышал, как ибн Зайд объяснял слова Всевышнего «Он – Тот, Кто отправил к неграмотным людям Посланника из их среды» так: «Община Мухаммада r была названа неграмотной, потому, что не было им ниспослано Писание, и сказал (да приумножится Его хвала) «Посланником из них», то есть из неграмотных, а изречение “из них” здесь употреблено, так как Мухаммад r, был выходцем из арабов и был неграмотным. Слова Аллаха “и обучает их Книге” означают: «обучает их книге Аллаха и тому, что заключено в ней, — приказания Аллаха и Его запреты, правила Его религии и Мудрость, подразумевая под Мудростью Сунну Пророка». Такое же объяснение дали и другие толкователи.[12]
Имам Аш-Шавкани писал: «Он – Тот, Кто отправил к неграмотным людям Посланника из их среды». “Невежественные” — это все арабы, — как те из них, кто умели писать, так и те, кто нет, — так как они не являлись людьми Писания».[13]
Слово “неграмотный” было дважды употреблено в Мекканских сурах. Но можно заметить, что в обоих Мекканских аятах речь идет о Посланнике r. Первый из них – аят, где Всевышний Аллах в ходе беседы с Моисеем описывает заслуживающих прощение и помилование. Всевышний сказал: «Которые последуют за посланником, неграмотным (не умеющим читать и писать) пророком, запись о котором найдут в Торе и Евангелии», а второй: «Уверуйте же в Аллаха и Его Посланника, неграмотного (не умеющего читать и писать) Пророка».[14]
Ученые много писали, по какой причине Посланник r был назван неграмотным, но вместе с тем, это описание соответствует действительности, так как Мухаммад r был неграмотным, и не умел ни читать, ни писать. Что же касается предыдущих аятов, то никаким образом мы не можем сделать из них вывод, что речь идет об арабах, которые не умели читать и писать.
Рассматривая предыдущие аяты, в которых арабы были названы неграмотными, мы приходим к выводу, что это описание означает религиозную неграмотность, а не неумение читать и писать. Заслуживает внимание один важный момент, на который указал профессор ‘Абд Ас-Сабур Шахин: «Если мы установили, что слова из Корана о «неграмотном Пророке» и «неграмотных», в более предпочтительных толкованиях, означает «язычники, не являющиеся людьми писания», то это не мешает нам констатировать тот факт, что неграмотность была преобладающей чертой арабского общества в тот период времени».[15]
Что же касается хадиса: «Поистине, мы – неграмотная община, не пишем и не ведём счет» и слов из него: «месяц такой и такой (имеется в виду – иногда 29 дней, иногда 30)»,[16] то Пророк сказал эти слова о посте и об определении молодого месяца. И в этом хадисе речь идёт об определенном виде письма и счёта – счёта звёзд и фиксировании этого для определения начала месяца. Пророк r, известил об этом виде науки, записанной и основанной на счёте и календарях, о котором не были осведомлены арабы. Поэтому, чтобы облегчить им счет дней, начало или конец поста или других видов поклонения, достаточно было увидеть молодой месяц.
Эту же тему объясняет имам Аль-Касталяни в своём толковании вышеуказанного хадиса в книге «Иршад ас-сарий»: «Мы не разбираемся в счёте звёзд и их движении, поэтому не было нашей обязанностью знание расписания поста и других видов поклонений, и не нуждались мы в счёте дней и их записи, но полагались в наших поклонениях на ясные признаки и явные факты, в видении которых были равны звездочёт и обычный человек. Затем Пророк r, безусловно, дополнил смысл, сделав знак рукой, знак, который поймет немой и иностранец – месяц такой и такой, передатчик хадиса пояснял: иногда 29 дней, иногда 30».[17]
Такое же объяснение словам Пророка r даёт имам Ибн Касир: «Поистине, мы – неграмотная община, не пишем и не считаем, месяц такой и такой» означает: «Мы не нуждаемся в записях и счёте, для определения времени нашего поклонения».[18]
С другой стороны: «Этот хадис не отрицает наличия письменности как такового, так как арабы в эпоху «невежества» (доисламский период) умели читать и писать, а отрицает обязательное присутствие письма и счёта во всех сферах деятельности, как это было в некоторых обществах, имеющих календари».[19]
Удивляет то, что многие исследователи опираются на этот хадис (его первую часть) в своих доводах о неумении арабов писать и читать. И о том, что арабы были покрыты печатью невежества и, вдобавок, не знали об этом, полагаясь во всём на слух и запоминание, и что в связи с этим запоминание на слух было первым и основным путём для хранения и передачи Благородного Корана. А письменность была чем-то второстепенным, на которую не обращали внимания и которой не пользовались.
Поэтому, понимание этого хадиса “буквально”, несовместимо с ясным смыслом хадиса, а с другой стороны это противоречит действительности, так как большое количество арабов умели читать и писать. Так же об этом свидетельствует положение мусульман в Мекке. Известно, что достаточное количество сподвижников, да будет доволен ими Аллах, тех, кто принял ислам ранее в Мекке, умели писать, и большинство из них были известны позднее как писцы Пророка r. То же мы можем сказать и про мусульман в Медине. Их положение противоречило такому пониманию хадиса, особенно после переселения Пророка r, и битвы при Бадре, когда письменность распространилась среди людей намного шире, чем была раньше. Как после всего этого может кто-то говорить, что хадис означал неумение читать и писать, и то, что мусульмане не полагались на письмо и запись, за исключением редких случаев, или то, что они были неграмотными, и не умели читать и писать кроме одного или двух человек? Поэтому ссылаться на этот хадис для доказательства неумения арабов и мусульман писать и читать и даже считать, является неправильным и неуместным, и свидетельствует о неосведомлённости человека о действительном положении мусульман и арабов в целом в начале ислама. Ко всему, что было сказано, нужно добавить, что понимание этого хадиса “буквально” — противоречит содержимому Благородного Корана, который в своём первом аяте, даже в первом слове, которое было ниспослано, побуждает к письменности и науке. Доктор Абд Ас-Сабур Шахин после того, как упоминает речь Благородного Корана о каллиграфии и её принадлежностям, пишет: «И эта речь обращена к тем арабам, которые в течение всей истории были описаны как неграмотные?! Нет сомнения, что неграмотность, о которой идёт речь, – это язычество, которое они исповедовали, и никакого отношения не имеет к наукам или невежеству».[20]
Так же это противоречит другим хадисам призывающим к письму, переданным (зафиксированным) от Пророка r. Вот один из них: «Укореняйте науки записыванием».[21]قيн из них:ающих к письму.м Рассматривая жизнь сподвижников Пророка r, особенно в Медине, становится очевидным, что помимо того, что они записывали Благородный Коран, они записывали всё, что исходило от Посланника r. Наилучшим доказательством этому служит хадис, который мы находим в «Сунан Ад-Дарми» и других источниках. Передаётся, что Абдуллах бин ‘Амр сказал: «Я записывал все, что слышал от посланника Аллаха r с целью заучивания, но курейшиты запретили мне, сказав: “ты записываешь всё, что слышишь от Посланника r, не взирая на то, что он человек как мы, говорит, когда разгневан и когда доволен”. Тогда я воздержался от записывания, и как-то упомянул об этом посланнику Аллаха r, тогда он указал пальцем на свои уста и сказал: “Пиши, так как, клянусь Тем в Чьей длани моя душа, из него исходит только истина”.[22]
Другие свидетельства, дошедшие до нас, также упоминают о существовании письменности в тот период. После того, как стало ясным значение слов “неграмотный” и “неграмотные”, исследователь желает привести в пример тех, кто писал и читал в эпоху джахилии и начала Ислама, которые предельно ясно свидетельствуют о том, что то направление, по которому пошли (в котором были написаны) большинство ранних арабских источников и за ними последовали некоторые современные исследования, что такая характеристика как “неграмотность” (в понимании «неумение читать и писать»), была применена к арабам несправедливо, а также свидетельствует о том, что письменность существовала и была распространена достаточно широко, в особенности в Мекке, – важном религиозном и торговом центре, расцветшем в сердце арабского полуострова.
Нет сомнения в том, что письменность: «была известна в местах концентрации городов, в особенности торговых; и в таких городах письменность была жизненно-важным фактором, без которого была невозможна экономика, которая упорядочивалась письмом. Мы можем утверждать верность этого направления, взяв в пример Мекку, которая была одним из таких торговых центров. Письменность в ней была основной частью жизни, и это один из достоверных фактов в её древней истории, который на сегодняшний день не оспаривает ни один исследователь».[23]
Это исследование направлено не на то, чтобы доказать, что все до единого арабы владели письменностью, и что это было их основным занятием. Но исследователь в своей работе хочет доказать, что она существовала, как (подготовка) первый шаг к доказательству того, что Благородный Коран записывался в Мекканский период (в момент его ниспослания), и то, что письменность была распространена среди арабов в достаточной степени, особенно в Мекке и Медине, чтобы никто не подумал, что положение письменности было на таком низком уровне, что мусульмане не могли записывать аяты Благородного Корана ниспосланные в Мекке. Некоторые из владевших письменностью были прозваны совершенными людьми ((الكملة[24], а некоторые превзошли даже эту степень, научившись писать на других языках, таких как персидский, иврит и ассирийский. Так как в то время не было ни одного полностью образованного народа, будь то римляне, персы, или кто-нибудь другой. И если даже в наше время нет народа, который был бы образован на 100%, то что же можно сказать о тех временах! Это понятие относительное для каждого исторического периода времени.
Наилучшим образом указал на это ибн Фарис. Вот что он пишет: «Мы не утверждаем, что все арабы, их оседлые жители и бедуины, полностью владели письменностью и буквами. Арабы в прежние времена были как мы сейчас, – письмом, каллиграфией и чтением владеют не все».[25]
ПОЛОЖЕНИЕ ПИСЬМЕННОСТИ В МЕККЕ И ЕЁ ОКРЕСТНОСТЯХ
История зафиксировала, что арабская каллиграфия и письмо были известны ещё до прихода Ислама. Мы приведём имена людей, упомянутых в древних источниках, которые были известны тем, что умели читать и писать во времена джахилии и в начале Ислама, и мы не задаёмся целью перечислить их всех, так как это требует внимательного терпеливого чтения многих исторических книг и, несомненно, потребует большого количества времени, но не является необходимым для этого исследования.
Одним из тех, кто владел письменностью в Мекке в период джахилии был некий Кусай, о котором было упомянуто, что он «написал брату по матери Разаху бин Раби‘а бин Харам, который пребывал у себя на родине, и призвал его помочь ему, и выступить в месте с ним. Тогда Разах бин Раби‘а вышел к племени Куда‘а и призвал их выступить с ним на помощь его брату; и они откликнулись на этот призыв».[26]
Среди тех, кто умел писать был также Абдуль-Мутталиб бин Хашим. В книге «Фахраст» приводится: «В казне аль-Мамуна есть книга, написанная почерком Абдуль-Мутталиба бин Хашима, на выделанной шкуре, в которой упоминаются иски Абдуль-Мутталиба к жителям Мекки, а также к такому-то сыну такого-то Аль-Химьяри из города Сан‘а, с которого причиталось тысяча дирхамов серебром, измеряемых весом железа, и когда он потребовал от него, тот выплатил ему, свидетелем этому был Аллах и два короля».[27]
В хронике Ат-Табари находим: «Абдуль Мутталиб написал своим дядьям письмо, в котором описывал то, что произошло между ним и Нофелем:
Если я приду к Бани Наджар, сообщи им,
Что я один из них и их сын, и Хамис».[28]
Ибн Исхак рассказывал, что Абдуль-Мутталиб ибн Хашим, когда потерпел от курейшитов во время раскапывания источника Зам-зам, дал обет, что если у него родится десять сыновей, они вырастут, достигнут зрелости, и смогут защитить его, принесёт одного из них в жертву у Каабы. Когда у него родилось десять сыновей, они выросли, и он понял, что они могут защитить его, собрал их и рассказал о своём обете, и призвал их к верности Аллаху. Они повиновались своему отцу и спросили: «Как ты это сделаешь?» На что он ответил: «Пусть каждый из вас возьмёт стрелу и напишет на ней своё имя, затем принесите их мне», что они и сделали…».[29]
В книге «Табакат» Ибн Са‘ада приводится: «Пусть каждый из вас напишет своё имя на его стреле, что они и сделали…».[30]
Так же среди тех, кто умел писать был Усайд бин Аби аль-Ис. Ибн ан-Надим писал: «Одним из пишущих арабов был Усайд бин Аби аль-Ис. В строении мечети ас-Сур был найден камень, который когда-то служил надгробным камнем в древнейшем кладбище Марриев, и вышел наружу, когда поток от дождей размыл землю, на нём была надпись: в ней я, Усайд бин Аби аль-Ис, да помилует Аллах сыновей Абд Манафа».[31]
Так же поэт Лукайт бин Юаммар аль-Ияди был писцом у кесаря, который «написал письмо своему племени Ияд, предостерегая их от кесаря; а также переводил с персидского на арабский и с арабского на персидский языки. А когда кесарь захотел отомстить его племени, Лукайт написал им в письме поэму:
Мир в письме от Лукайта на арабский полуостров,
Тем, кто из племени Ияд.[32]
В племени Бани Фахд бин Зайд также были двое мужчин, умеющих читать и писать, их звали Хузн и Сахль. Они пришли к Харису бин Мария аль-Гасани, и он их выделил среди остальных, сделав своими приближенными. Зухайр бин Джинан позавидовал им и сказал королю: «О мой король, клянусь Аллахом, они глаза Зуль-Карнейна (имея ввиду аль-Мунзира Великого, деда аль-Ну‘мана бин аль-Мунзира) и пишут ему твои секреты и твои слабости, которые узнают».[33]
Хаммад бин Зайд бин Айуб бин Махруф бин ‘Амир бин Асыйа сын Имрии аль-Кайс был писателем, о котором было сказано: «первый, кто научился писать из племени Бани Айуб и стал наиболее сведущим в письме среди людей, и обучался письму и совершенствовал его, пока не стал писцом короля Ну‘мана Великого». А также его сын Зайд бин Хаммад овладел в совершенстве арабским письмом. А также ‘Адий бин Зайд бин Хаммад аш-Шаир, которого отец отправил к писателям и оставил у них до тех пор, пока не овладел в совершенстве письмом и персидским языком. Он был самым красноречивым и лучше всех писал на арабском и персидском языках. ‘Адий первый, кто начал писать на арабском языке в королевской канцелярии кесаря.[34] Его брат, которого звали Убай, тоже писал по-арабски.[35]
Некоторые поэты времён джахилии тоже прославились своей письменностью, среди них Сувайд бин Сомит аль Ауси, ар-Раби‘ бин Зияд аль-‘Абаси и его братья. Ар-Раби‘ бин Зияд аль-‘Абаси написал аль-Мунзиру бин аль-Ну‘ман стих, в котором извинялся перед ним. Он соседствовал с племенем Бани Физара и не было среди арабов равного ему и его братьям, поэтому их называли совершенными (الكملة)[36]. А также поэты аз-Забракан бин Бадр и аль-Хутайа прославились своей письменностью. Когда аз-Забракан сказал аль-Хутайя: «Ступай к Умм Шазара (мать аз-Забракана, она же тётя аль-Фараздака)» и написал ей, чтобы хорошо к нему относилась и давала ему побольше молока и фиников».[37]
Также, некоторые арабы прославились титулом «учитель». Ибн Хабиб упомянул о некоторых из них, когда рассказывал о благороднейших учителях и учёных фикха. В их числе Башир бин Абдуль-Малик ас-Сукуни, брат Укайдара, правителя города Даумат аль-Джандаль, из эпохи джахилии, Суфьян бин ‘Абд-Шамс, поэт периода джахилии, Абу Кайс бин Абд-Манаф, поэт периода джахилии, Гилян бин Ма‘тав ас-Сакафий, поэт эпохи джахилии и начала Ислама, ‘Умар бин Зурара бин ‘Адас бин Зайд, поэт периода джахилии, которого называли писателем».[38]
Так же из числа прославившихся умением писать был Абдуллах бин Джад‘ан, и передаётся в рассказе о нём, что Харб бин ‘Умайа научился у него письму.[39]
И как тогда понимать приказ Благородного Корана о необходимости записывать долги в повседневных торговых отношениях, если понимать слово “неграмотность” в вышеупомянутом хадисе как неумение писать и считать!?
Так же мы можем назвать такие имена, как Абу Кайc бин Абд Манаф бин Захра,[40] Харб бин Умайя, Суфьян бин Харб,[41] Абу Суфьян и его сыновья – Му‘авия, Язид и Ханзаля. Доказательством этому является то, что Ханзаля послал своему отцу письмо, когда вышел с аль-Аббасом (дядей Пророка r) для торговли в Йемен. В нём он извещал отца о том, что Мухаммад утверждает, что он – Посланник Аллаха.[42]
А так же Кааб бин Зухайр и его бат Баджир бин Зухайр владели письмом и чтением. Вот что нам предаёт Ибн Кутайба: «Зухайр жил во времена джахилии и не дожил до прихода ислама, но ислам застали его сыновья — Кааб и Баджир. Баджир пришёл и принял ислам, тогда Кааб написал ему письмо, и когда написанный в этом письме стих стал известен Посланнику Аллаха, тот пригрозил ему и сделал дозволенной его кровь (то есть дал разрешение убить его). Тогда Баджир тоже написал ему, и когда Кааб прочитал его письмо, земля стала тесной для него и обрадовались его враги. Тогда он написал свою поэму, которая начинается словами «Появилась Суад».[43] А так же, владел письмом, известный поэт Лабид. Его дочь тоже владела письмом и писала стихи.[44]
Тот, кто прослеживает историю ханифов (людей, которые исповедовали единобожие во времена джахилии), находит, что они владели письмом. И причиной этому было то, что они искали знания в разных концах света и читали религиозные книги. Один из них – Варака бин Новфаль. Имам аль-Бухари передаёт: он принял христианство во времена джахилии и выписывал выдержки из Евангелия по-арабски, что пожелал Аллах.[45]
А также упоминалось, что его сестра, Катиля бинт Новфаль, «смотрела в книги».[46]
Так же сказано, что Умайя бин Абу ас-Салт ас-Сакафи прочитал (религиозные) книги и перестал поклонятся идолам,[47] а так же Зейд бин Умар бин Нуфайл, Риаб бин аль-Барра, Кыс бин Саада аль-Ийади, Абу Кайс Хурма бин аль-Барраъ и Халид бин Синан бин Гайс.[48]
Появление и распространение письменности не ограничивалось городским населением, но охватывало и жителей пустыни. Ею овладели Аксам бин Сейфи, прозванный мудрецом и оратором арабов, и его племянник Ханзаля бин ар-Рабиа аль-Акбар.[49]
Из числа женщин джахилии, владевших письмом, можем назвать поэтессу аш-Шифа бинт Абдуллах аль-Адавийя, она же научила письму жену Пророка – Хафсу.[50]
Так же, среди владеющих письмом в Мекке, был Мансур бин Икрима бин Амир бин Хишам бин Абд Манаф бин Абд ад-Дар бин Кусай. Он же написал грамоту Курейш,[51] другие источники говорят, что её написал ан-Надр бин аль-Харис, так как он тоже умел писать.
Среди жителей Мекки были и другие, кто умели писать. Это – Сухайль бин Амру бин Абд Шамс бин Абд Видд бин Надр бин Малик бин Амир Хасль бин Люай бин Голиб аль-Курейши аль-Амири – один из знатных курейшитов и их господин во времена джахилии, который, так же, был их оратором.[52] Он же был послан вести переговоры с мусульманами в день аль-Худейбии.
Так же среди них — аль-Валид бин аль-Валид и его брат Халид бин аль-Валид. В книге аль-Истиаб приводится: «аль-Валид бин аль-Валид был из числа тех, кто умел писать и читать, а так же Халид бин аль-Валид. Аль-Валид стал причиной принятия ислама Халида, он бежал из Мекки и последовал за Посланником, и был среди тех, кто сопутствовал Посланнику в Умре Возмещения, затем написал своему брату Халиду, что Посланник сказал ему: «Если бы он пришёл к нам, мы бы оказали ему почёт; и такой мыслящий человек как он, непременно принял бы ислам», и тронула сердце Халида религия ислам, став, затем, причиной его переселения».[53]
Так же одним из тех, кто умел читать и писать, среди жителей Мекки, был аль-Хакам бин Аби Ахихи Саид бин аль-Асый, которого Посланник назвал Абдуллах, и был из числа тех, кому Посланник приказал обучать людей Медины письму, так как он был отличным писцом.[54]
В том же числе Нафиа бин Зариф бин Амру бин Новфаль бин Абд Манаф бин Кусай аль-Кураши аль-Новфали, он владел письмом, и принял ислам в день открытия Мекки,[55] а так же Хатыб бин Аби Балтаа, который тоже хорошо умел писать.[56] Так же Ханзаля-писатель. Его полное имя – Ханзаля бин Рабиа бин Сейфи, он был племянником Аксама бин Сейфи, мудреца арабов, из племени Тамим.[57]
Так же Аль-Аркам бин аль-Аркам аль-Махзуми, дом которого, Посланник тайно использовал для призыва. Он тоже умел читать и писать, и был одним из первых, кто принял ислам. Другие источники говорят, что он принял ислам через 10 лет. В книге ат-Табакат, Ибн Саада говорится: «Он писал для Посланника письмо Асыму бин аль-Харису аль-Хариси».[58] А так же Мус‘аб бин ‘Умайр, который принял ислам, когда Посланник Аллаха был в доме аль-Аркама. Впоследствии Посланник отправил его в Медину, чтобы он обучал мусульман Корану.[59] Среди них так же Абу Бакр ас-Сыддык и его вольноотпущенник ‘Амир бин Фухайра, один из первых принял ислам и подвергался мучениям (со стороны курейшитов). Он написал бумагу гарантирующую безопасность Сураке бин Малик бин Джаъшам, когда они были в пути во время переселения в Медину.[60]
Так же Му‘айкиб бин Абу Фатима ад-Давси, вольноотпущенник Са‘ида бин аль-‘Ас, принявший ислам в Мекке в самом его начале, переселился в Эфиопию со Вторым Переселением, затем переселился в Медину и был ответственным за печать Посланника Аллаха, а ‘Умар назначил его казначеем в «Бейт аль-Маль».[61] Так же можно назвать такие имена как аль-Хаббаб бин аль-Арт, Са‘ид бин ‘Амру бин Нуфайл и Фатима бинт аль-Хаттаб.[62]
В том числе 17 имён, которых упомянул аль-Белязури: «Когда пришёл ислам, в племени Курейш было 17 человек владевших письмом: ‘Умар бин аль-Хаттаб, ‘Али бин Абу Талиб, ‘Усман бин ‘Аффан, Абу ‘Убайда бин аль-Джаррах, Тальха, Язид бин Аби Суфьян, Абу Хузейфа бин ‘Утба бин Раби‘а, Хатыб бин ‘Амру брат Сухайля бин ‘Амру аль-‘Амири из Курейш, Абу Саляма бин Абдуль-Асад аль-Махзуми, Абан бин Са‘ид бин аль-‘Асый бин ‘Умайя, его брат Халид бин Са‘ид, Абдуллах бин Са‘ад бин Абу ас-Сарх аль ‘Амири, Хувайтыб бин Абдуль-Иззий аль-‘Амири, Абу Суфьян бин Харб бин ‘Умайя, Муавия бин Абу Суфьян, Джахийм бин ас-Салт бин Махрама бин аль-Мутталиб бин Абд Манаф, а из союзников племени Курейш — Аль-‘Уля бин аль-Хадрами».[63] Известно, что писатель не назвал здесь многих мекканцев, умеющих читать и писать, и прославившихся этим, как например Абу Бакр (да будет доволен им Аллах) и другие.[64] Таким образом, стало ясно, что благодаря тому, что Мекка была торговым центром, в ней была распространена письменность, и цивилизация была намного шире и более развитой, чем в её окрестностях, и в ней проживало много женщин и мужчин умеющих писать.[65]
Наилучшим доказательством тому, что в Мекке была распространена письменность, является событие, описанное в жизнеописании Пророка r, когда пленённым в битве при Бадре курейшитам, которые не могли выплатить выкуп или были бедными, было приказано обучить молодых мусульман Медины письму и чтению. Это явное доказательство тому, что письменность и чтение были распространены даже среди бедных жителей и вольноотпущенников (выше были указаны имена некоторых из них); и если бедные жители Мекки умели читать и писать, то, что тогда говорить о её богатых жителях и торговцах. Из сказанного выше стало очевидно, что множество богатых жителей Мекки умели читать и писать.
Из всего сказанного выше так же становится ясно, что культурная атмосфера была не на таком уж и низком уровне, и эта атмосфера идеально подходила к тому, чтоб записывать Благородный Коран, ниспосылавшийся в Мекке, и не было ничего, что могло бы этому помешать. Ведь многие из тех, кто принял ислам в его начале, умели писать ещё до его принятия, и впоследствии стали известны как писцы Пророка r. Приведём в пример некоторые имена тех писцов Пророка, кто был с Посланником до его переселения в Медину.[66]
1) Абу Бакр ас-Сиддик.
2) ‘Умар бин аль-Хаттаб.
3) ‘Усман бин ‘Аффан.
4) ‘Али бин Абу Талиб.
5) Аль-Аркам бин аль-Аркам.
6) ‘Амир бин Фухайра.
7) Халид бин Са‘ид бин аль-‘Ас.
8) Хамза бин Абдуль-Мутталиб.
9) Са‘ид бин Зейд.
10) Шархабиль бин Хасана.
11) Муайкиб бин Абу Фатима ад-Давси.
12) Мус‘аб бин ‘Умайр.
13) Абдуллах бин Масъуд.
14) Аз-Зубайр бин аль-‘Аввам.
15) Абдуллах бин Са‘ад бин Абу ас-Сарх.
16) Хаббаб бин аль-Арт.
17) Хатиб бин Абу Балтаа.
18) Тальха бин ‘Убайдуллах.
19) Са‘ад бин Абу Ваккас.
20) Джаъфар бин Абу Талиб.
21) Абу Салама Абдуллах бин Абдуль-Асад.
22) Хатыб бин ‘Амру.
23) Абдуллах бин Хузаа ас-Сахми.
24) Абу ‘Убайда аль-Джаррах.
25) Абдуллах бин Абу Бакр ас-Сиддик.
26) Абдурахман бин ‘Ауф….. и др.
Что же касается отсталости и слабости принадлежностей для письма в то время, то об этом речь пойдёт в другом разделе. Известно, что эти имена были упомянуты не в темах, затрагивающих положение письменности в Мекке и её окрестностях, а в других различных темах, и если бы специалисты в этой области провели более широкие исследования, то, несомненно, получили бы и другие имена. Так же следует сказать, что называя имена в этом исследовании, мы не ставили перед собой цель перечислить их всех, и опустили много других имён, чтобы не затягивать речь, так как нашей целью было только привести примеры и выявить ошибку тех, кто утверждает или придерживается мнения, что арабы или сподвижники не умели читать и писать, за исключением одного или двух человек.
Мухаммад ‘Аджадж аль-Хатиб пишет в своей книге «ас-Сунна кабля ат-тадвин», «… и после этого становиться очевидным несостоятельность утверждения историков, будто в Мекке, когда пришёл ислам, было всего несколько десятков мужчин умеющих писать. Не могло это быть точным или однозначным».[67]
Доктор Субхи ас-Салих пишет: «Мы исключаем, что в тот момент в Мекке (как приводится в некоторых источниках) умели писать и читать только несколько десятков мужчин, так как эти известия, даже если их источники были верными, не могут являться точной статистикой и полным изучением. Это, всего лишь указание, построенное на смутных предположениях, и невозможно, опираясь на них, что-либо утверждать в такой серьёзной теме».[68]
Хотелось бы напоследок привести слова доктора Имтияза Ахмада об учителях и образованных людях того периода, и о доказательствах распространения письменности в Мекке и её окрестностях, к которым не может быть претензий. Он говорит: «В свете этих сведений, представляется картина, не оставляющая никаких сомнений, что к появлению ислама в Мекке было приблизительно семьдесят образованных людей. Но в действительности – это число не сочетается с теми литературными достижениями, имевшими место до прихода ислама, а так же постоянными находками папирусных свитков и гравюр. И не была культурная атмосфера слабой до такой степени, какой её описали ранние историки».[69]
ПОЛОЖЕНИЕ ПИСЬМЕННОСТИ В МЕДИНЕ
Хотелось бы привести здесь имена некоторых людей Медины, известных тем, что они умели читать и писать. Для того, чтобы полнее представить положение письменности в месте, непосредственно связанном с исламом, месте, где пустила ростки новая религия, сохраненная кровью благородных сподвижников, чье перо сохранило для ислама его Вечное Чудо – текст Благородного Корана.
Без всяких сомнений, количество владеющих письмом в Медине, было меньше чем в Мекке. Аль-Калькашинди пишет в своём труде: «Что же касается племён аль-Аус и аль-Хазрадж, то мало кто из них умел писать. Один иудей из племени Маска научился письму и стал обучать юношей, и когда пришёл ислам, среди них было несколько десятков мужчин, владеющих письмом».[70] Затем автор называет некоторых из них: Са‘ид бин Зарара, аль-Мунзир бин ‘Амру, ‘Убай бин Ка‘аб, Зейд бин Зейд, Рафи‘а бин Малик, Усайд бин аль-Худайр, Ма‘ан бин ‘Адий, Абу ‘Аббас бин Касир, Аус бин Хавлий и Башир бин Са‘ад.
Аль-Балязири так же пишет, что письменность была на низком уровне, добавляя к вышеупомянутым именам еще несколько: Са‘ад бин ‘Ибада бин Дулайм, Са‘ад бин ар-Раби‘а и Абдуллах бин Абу аль-Мунафик.[71] Известно, что они прославились своей письменностью еще во времена джахилии, а не овладели ею после переселения Пророка r, и некоторые из них были из числа тех, кого называли совершенными людьми «الكملة». Вот имена некоторых из них: аль-Мунзир бин ‘Амр, о котором в книге аль-Исаба написано: «Аль-Мунзир бин ‘Амру бин Хунайс бин аль-Хариса бин Лозан аль-Хазраджий умел писать, и был одним из тех 70 мужчин, которые присягнули Посланнику Аллаха r, а также был одним из 12 старшин «نقيب», а во времена джахилии писал по-арабски».[72]
А так же их числа тех, кто умел писать был ‘Усайд бин Худайр и его отец Худайр аль-Кутаиб, про которых в книге ат-Табакат аль-Кубра написано: «Во времена джахилии, Усайд был знатнейшим человеком после своего отца, он умел писать в то время, когда письменность не была широко распространена среди арабов, а так же прекрасно владел стрельбой и плаваньем. Его отец, Худайр аль-Кутаиб, обладал такими же качествами».[73] Рафи‘а бин Малик так же во времена джахилии умел писать по-арабски,[74] а также Са‘ад бин ‘Ибада,[75] и оба были совершенными («الكملة») людьми.
В том числе ‘Убай бин Ка‘аб, умел писать во время джахилии, то есть еще до ислама,[76] и в дальнейшем писал откровения, которые ниспосылались Пророку r. Абдуллах бин Раваха тоже был из числа тех, кто умел писать во времена джахилии,[77] а также Абдурахман бин Джабр, Абу ‘Аббас аль-Ансари[78] и Абу Джабра ад-Даххак аль-Ансари.[79]
Ка‘аб бин Малик аль-Ансари был поэтом Посланника r, и умел писать. Он был одним из троих, о которых был ниспослан аят: «Аллах простил троих, которым было отсрочено до тех пор, пока земля не стала тесной для них…».[80] Ханзаля бин ар-Раби‘а бин Раббах аль-Асади из племени Бани Тамим однажды написал для Посланника r, то, что он потребовал от него, после чего был назван — «Писатель Ханзаля».[81] Также Анас бин Малик был довольно смышлёным и умел писать.[82]
Некоторые женщины тоже владели письмом, но неизвестно, они овладели письмом до хиджры или после нее, за исключением аш-Шифы бинт аль-‘Адавийя, которая была писательницей во времена джахилии. Она же научила писать жену посланника Аллаха Хафсу. Что же касается Умм Кульсум бинт ‘Укба и Каримы бинт аль-Микдад, то неизвестно когда они научились писать.[83]
Известно, что после переселения Посланника r в Медину, широко распространилась письменность и увеличилось количество умеющих читать и писать, в частности после битвы при Бадре. Поэтому, мы можем с уверенностью утверждать, что положение пленников битвы при Бадре, как описал это ас-Сухейли, не соответствовало действительности. Он писал: «не было на тот момент среди ансаров ни одного человека владеющего письмом, а среди пленников были те, у которых не было денег, чтобы заплатить в качестве выкупа. И поэтому им было разрешено в обмен на свободу, каждому, обучить письму десять юношей.[84] Ведь уже выяснилось, из ранее приведённых примеров, что ансары владели письмом за долго до этих событий (и приведенные примеры свидетельствуют об этом предельно ясно). Исходя из данных фактов, мы не можем придать значение тому, что сказал имам ас-Сухейли, да смилостивится над ним Аллах, ведь это противоречит тому, что дошло до нас, и что стало известно о положении письменности в Медине. Принимая во внимание и сведения, уведомляющие нас о том, что некоторые жители Медины в период джахилии, пусть даже их было немного, владели письменностью в совершенстве, не говоря уже о более позднем периоде!
В заключение приведу слова доктора Юсуфа Ханифа: «Факт, который, как мне кажется, не может вызывать никаких споров, и в котором нет никаких сомнений, что арабы во времена джахилии владели письменностью. Это утверждение, во-первых, закреплено свидетельством исторической действительности, а во-вторых, подтверждено литературными текстами. Культура арабского полуострова в ту эпоху не была отсталой до такой степени, как это себе представляли ранние исследователи, и арабский полуостров не был изолирован от иностранных культур, которые окружали его со всех сторон, а напротив, был постоянно с ними связан соседскими отношениями и прямыми контактами. Эти культуры проникали с частыми торговыми караванами, рассекающими арабский полуостров с севера на юг, с запада на восток, а также путём попыток политического и религиозного вмешательства, которые производила Персия с востока, Рим с севера и Эфиопия на юге».[85]
СФЕРЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, В КОТОРЫХ ИСПОЛЬЗОВАЛОСЬ
ПИСЬМО У АРАБОВ
Не секрет для любого исследователя истории Мекки — развитого торгового и религиозного центра, что письменность была неотъемлемым элементом мекканцев, особенно в торговый делах, которые были основным занятием в этом городе и в странах Шама (Сирия). К тому же, жители Мекки и остальные арабы, использовали письмо и в других целях, таких как:
- 1. Написание договоров и обязательств:
Во времена джахилии у арабов был обычай записывать договора, обязательства и обещания, и вывешивать их на стене Ка‘абы. Аль-Джахиз пишет: «Если бы не строки (письма) – нарушились бы обязательства, условия, расписки и все гарантии безопасности, все взаимные соглашения и договора. И чтобы придать значимость этому, уверенность в их исполнении и возможности полагаться на них, — звали писца, чтоб он записал то, что упоминалось в этом соглашении или перемирии, для того, чтобы подчеркнуть важность этого и исключить забывание. Поэтому аль-Харис бин Хальза написал по-поводу племён Бакр и Таглиб:
И вспомните договор Зи-аль-Маджаза;
Обязательства и поручительства содержащиеся в нём,
Предупреждение притеснения и насилия;
И могут ли чьи-то страсти убавить то, что написано в свитках «المهارق»
Нужно заметить, что слово «المهارق»[86] не означает книги или рукописные листы, так же как мы не можем назвать книги словом «مهارق», так как это слово употреблялось в отношении записей долгов, договоров или обязательств, а также гарантий безопасности».[87]
Одним из договоров, который были написан и вывешен на стене Ка‘абы – «Договор Хуза‘а». Который был заключен между Абдуль-Мутталибом бин Хишам, дедом Пророка r, и мужчинами племени Хуза‘а. Писал этот договор Абу Кайс бин Абду Манаф бин Захра, а затем этот договор был вывешен на стене Ка‘абы».[88] А в день Худейбии, люди из племени Хуза‘а, принесли Посланнику Аллаха r договор его деда, и Убай бин Ка‘аб, прочитал его Пророку r. Там было сказано: «С Твоим именем, о Аллах! Это договор о союзничестве между Абдуль-Мутталибом бин Хашимом и племенем Хуза‘а, когда пришли к нему их вожди и авторитетные люди. Те, кто отсутствовали из их племени обязаны признать решение присутствовавших. Воистину между нами соглашения перед Аллахом и договора, которые не будут забыты никогда. Мы, (как) одна рука и одна победа, до тех пор, пока озаряется (солнцем) гора Сабир, и пока остаётся на своём месте (пещера) Хира, и пока море Суфа продолжает быть мокрым. И не будет ничего добавлено к этому соглашению, которое между нами, до тех пор, пока длится эта вечность».[89]
Об этом договоре напомнил Пророку r, посланец племени Бани Ка‘аб, когда пришёл, чтобы известить его о том, что сделали люди племени Курейш, и о их помощи племени Бани Бакр, затем призвал Пророка r на помощь, продекламировав стих, который начинался со слов:
Нет (причин для) беспокойства, поистине я взываю к Мухаммаду
(Напоминая ему) о старом союзе между нашим и его отцом.[90]
И этот обычай сохранился у арабов даже после прихода Ислама. Наилучшим доказательством этому является грамота Курейша. Эта знаменитая грамота возвещала о бойкоте племени Бани Хашим, и, следуя традициям, была вывешена в Ка‘абе (поподробней о ней речь пойдёт позже). Также был записан текст перемирия Худейбии.[91]
Воспевали этот обычай и поэты в своих стихах. Так, например, Дирхам бин Зейд аль-Ауси напоминая племени аль-Хазрадж о договорах между их племенами, записанных в свитках, писал:
«И, поистине, между нами то, что является (важнейшим): родственные связи и свитки».[92]
Также писались грамоты, гарантирующие безопасность, как например, известная из жизнеописания Посланника r «Грамота безопасности», которую написал по велению Пророка r ‘Амир бин Фухайра, Сураке бин Малику, во время переселения в Медину (подробнее об этом речь пойдёт позже), и было заведено начинать такие договора, обязательства и соглашения о союзничестве словами: «С Твоим именем, О Аллах!».[93]
Как составлялись договора и соглашения о союзничестве между обществами, также составлялись договора и обязательства между отдельными людьми. Об этом свидетельствует хадис ‘Абдурахмана бин ‘Ауфа: «Я написал Умайя бин Халяф письмо, в котором просил его сохранить мои интересы «صاغيتى»[94] в Мекке, и я сохраню его интересы в Медине».[95]
Скорее всего, они записывали также важные события или дела, касающиеся определённой группы людей или общества, что, конечно же, противоречит мнению некоторых исследователей, считающих, что арабы полагались только на память и лишь изредка записывали что-либо. Об этом свидетельствует случай сновидения ‘Атики бинт Абдуль-Мутталиб. Когда Абу Джахль сказал ‘Аббасу бин Абдуль-Мутталибу: «Разве вам недостаточно того, что пророчествуют ваши мужчины, так что, и ваши женщины стали пророчествовать?!» ‘Атика в своём сновидении утверждала, что она говорила: «Бойтесь в течение трёх дней». Мы будем ожидать эти три дня. Если произойдёт то, что она говорит, значит так и будет. Если же в течение трёх дней ничего из этого не произойдёт, тогда мы напишем о вас, что вы самая лживая семья среди арабов».[96]
- 2. Защита прав
Также, у арабов был обычай записывать контракты, торговые сделки, долги и т.п., что было необходимостью в торговых отношениях, протекавших между ними, особенно в Мекке. Ну и, конечно же, в торговых путешествиях в соседствующие страны, в которые так часто выходили жители Мекки. Эти путешествия упомянуты в Благородном Коране в суре Курейш.
Об этом также свидетельствует история иска Абдуль-Мутталиба к некому аль-Химьяри, которая описана в книге аль-Фахраст: «В казне аль-Мамуна есть книга, написанная почерком Абдуль-Мутталиба бин Хашима, на выделанной шкуре, в которой упоминаются иски Абдуль-Мутталиба к некоторым жителям Мекки, а также к такому-то сыну такого-то Аль-Химьяри из города Сан‘а, с которого причиталось тысяча дирхамов серебром, измеряемых весом железа, и когда он потребовал от него, тот выплатил ему, свидетелем этому был Аллах и два короля».[97]
Этот обычай продолжал существовать и после прихода Ислама. И в Благородном Коране, был ниспослан самый длинный аят, приказывающий записывать права и особенно долги, в торговых отношениях, протекающих между людьми.[98]
- 3. Религиозные книги
Также, существовали на арабском языке переводы книг прежних религий. Ведь некоторые арабские племена приняли иудаизм или христианство, и поэтому читали их книги по-арабски, так как трудно представить, чтобы они были христианами и не читали религиозные книги или не изучили арамейский язык или иврит.
Нет сомнения, что религиозные рукописи были известны среди арабов, об этом даже говорится в Благородном Коране: «Воистину, это записано в первых свитках, в свитках Авраама и Моисея»[99], что также свидетельствует о том, что религиозные книги до Ислама были написаны на свитках.
А доказательством существования тех книг является история Сувейда бин ас-Самита: «Пришёл Сувейд бин ас-Самит в Мекку, тогда вышел к нему Посланник Аллаха r и призвал его (к Исламу). Сувейд сказал ему: «Может быть то, что у тебя похоже на то, что со мной!» Посланник r спросил: «А что же у тебя?» Тот ответил: «Рукопись Лукмана».[100]
История с книгой, которую нашёл Посланник r у ‘Умара бин аль-Хаттаба, и рассердился из-за этого на него, рассказывает нам, что она была сделана из чего-то тонкого, деликатного, так как передано, что она была сделана из красной кожи.[101]
- 4. Общественная и личная переписка
У арабов, до прихода ислама и после него, переписка происходила чаще всего в виде писем различных форм, и тому, с кем хотели вести переписку, писали грамоту. Грамота – это свиток, чаще всего сделанный из кожи или чего-нибудь другого. Также различались виды переписки. Иногда она была на уровне королей и предводителей племён, иногда это была переписка поэтов, а иногда просто между членами семьи, — например, между отцом и сыном. А также существовала переписка в целях обеспечения безопасности.
В литературных источниках находим очень много разных случаев переписки, происходившей между арабами, не зависимо от того, было это до прихода Ислама или в его начале, и мы постараемся вкратце привести примеры различных видов переписки.
Переписка на официальном уровне, как например письма Пророка r королям и предводителям арабских племён. Примеры этого вида были упомянуты в большом количестве,[102] как, например, переписка между многобожниками племени Курейш и персами.[103]
Примером писем извещающих о чём-либо или для обеспечения безопасности, является письмо поэта Лукайта бин Юаммар аль-Ийядий, упомянутое ранее, в котором он предостерегает своё племя от мести Кесаря. А также письмо Хатиба бин Абу Балта‘а курейшитам, где он их извещает о выходе посланника Аллаха r с целью открытия Мекки (мы расскажем об этом позже).
Приведём известную историю двух поэтов Торфы бин аль-‘Абд и его дяди аль-Муталяммис. Когда ‘Амру бин Хинд вручил им письмо для ар-Раби‘а бин Хувсара, его наместника в Бахрейне, давая понять, что он приказывает ему их наградить, но ар-Раби‘а убил Торфу, когда аль-Муталяммис сумел сбежать и спастись.[104]
А также письма между поэтами. Как приводится, что Лабид бин Раби‘а повелел своей дочери отвечать на письма в стихотворной форме. Ибн Кутейба цитирует: «Когда прислали ему стих, он сказал своей дочери: «Ответь на него, ты видишь, что я не в состоянии отвечать стихами»».[105]
А также между членами семьи, как например письмо Ханзаля своему отцу, о котором мы упомянули ранее, или письмо Баджира бин Зухайра его брату Ка‘абу, а так же письмо аль-Валида бин аль-Валида его брату Халиду аль-Валиду.
Мусульмане Мекки и Медины писали друг другу письма для решения своих дел. Приведём в пример письмо ансаров Пророку r, в котором они просили прислать им того, кто бы обучал их Благородному Корану, а так же письмо Мус‘аба посланнику Аллаха r и его r ответ Мус‘абу.
- 5. Запись стихов
Были большие разногласия по-поводу написания некоторых стихов и их записи во времена джахилии, а так же по-поводу истории семи «муаллякат» – семи избранных поэм.[106] Но вместе с тем, никто не может отрицать, что среди поэтов джахилии были те, кто в совершенстве владел письменностью, и что они писали стихи по всевозможным поводам.
Эти «муаллякат» были вывешены в Ка‘абе и весть об этом переходила от одного к другому. Представлю вам свидетельства этих «муаллякат». Передаётся, что Му‘авия, да будет доволен им Аллах, сказал: «Поэмы ‘Амру бин Кульсум и Хариса бин Хильза – предмет гордости арабов – были вывешены в Ка‘абе навсегда».[107]
Что же касается стихов в общем, то Ибн Салям пишет в книге Табакат аш-Шуара: «У Ну‘мана бин аль-Мунзира был «диван» — сборник стихотворений, в котором были стихи выдающихся поэтов, восхваляющих его и его семью, и в последствии этот «диван», перешёл к Бани Марван».[108] Так же было обычаем у многих племён, записывать стихи их поэтов.[109] Конечно же, записывание стихов было редким в их среде, ведь поэты того времени были известны своей сильной памятью. Однако, некоторые из них, все же записывали свои стихи, более того, в переписках поэты отвечали друг другу стихами.
Ограничимся же этим. Мы рассказали о положении письменности у арабов в Мекке и за её пределами. Цель этого исследования – указание на то, что письменность существовала и была распространена на арабском полуострове и особенно в Мекке. А утверждения некоторых ранних и поздних исследователей о «неграмотности», которые были наложены печатью на арабский полуостров, и будто они полагались только на слух, нуждаются в доказательствах.
Продолжение следует…
[1] Сура 3 «Али ‘Имран» (Семейство Имрана»), аят 20.
[2] Сура 3 «Али ‘Имран» (Семейство Имрана»), аят 75.
[3] Сура 62 «аль-Джум‘уа» («Собрание»), аят 20.
[4] Сура 3 «Али ‘Имран» (Семейство Имрана»), аят 20.
[5] Ат-Табари, Мухаммад ибн Джарир, «Джами‘ аль-баян ан та’виль ай аль-Куран», том 3, стр. 143, «Дар аль-Фикр», изд., Бейрут, 1984 г.
[6] ‘Али Джаввад, «Аль-Муфассаль», том 8, стр. 95
[7] Сура 62 «аль-Джум‘а»(«Собрание»), аят 2.
[8] Аль-Куртуби, Мухаммад бин Ахмад, «Аль-Джами‘ ли ахкам аль-Куран», том 18, стр. 91. под редакцией Ахмада Абдуль-Алима аль-Бурдуни, изд., «Дар ихья ат-турас аль-‘араби», Бейрут, без даты.
[9] Ар-Рагиб Аль-Асфагани, аль-Хусейн бин Мухаммад, «Аль-Муфрадат фи гариб аль-Куран», стр. 23, под редакцией Мухаммада Сайида аль-Киляни, изд., «Дар аль-Ма‘рифа», Бейрут, б. д.
[10] Аль-Алюси, Шихабуд-Дин Махмуд, «Рух аль-Ма‘ани фи тафсир аль-Куран аль-‘Азыйм ва ас-сабаа аль-аль-Масани», том 21, стр. 17, изд. 4-ое, «Дар ихья ат-турас аль-араби», Бейрут, 1985 г.
[11] Сура 2 «Аль-Бакара» («Корова»), аят 78.
[12] Ат-Табари, «Джами‘ аль-баян», том 28, стр. 94.
[13] Аш-Шавкани, Мухаммад бин ‘Али бин Мухаммад, «Фатх аль-Кадир аль-джами‘ бейн фаннайн ар-ривая ва ад-дирая мин ильм ат-тафсир», том 5, стр. 224, «Дар аль-фикр», Бейрут, без даты.
[14] Сура 7 «аль-А‘раф» («Ограды»), аяты 157-158.
[15] Шахин, Абдус-Сабур, «Тарих аль-Куран», стр. 53, изд., «Дар аль-Калам», 1966 г. Значение (النبي الأمي) неграмотный Пророк — Пророк язычников, то есть, который был послан к язычникам, не являющимся людьми писания, с признанием того, что Пророк был также неграмотным в значении «неумение читать и писать».
[16] Аль-Кастеляни, Ахмад бин Мухаммад, «Иршад ас-сарий ли шарх сахих аль-Бухари», том 3, стр. 359, изд., «Дар аль-Фикр», государственное издание, Египет, 1304 г. по хиджре,
[17] Предыдущий источник, том 3, стр. 359.
[18] Ибн Касир, Исмаил бин ‘Умар, «Тафсир аль-Куран аль-‘Азыйм», том 1, стр. 117, изд., «Дар аль-фикр», Бейрут, 1401 г. хиджры.
[19] Аль-Асад, Насыр ад-Дин, «Масадыр аш-ши‘р аль-джахилий ва кыматиха ат-тарихия», стр. 45-46. 7-е изд., «Дар аль-Джиль», Бейрут, 1988 г.
[20]Шахин, «Тарих аль-Куран», стр. 67.
[21] Аль-Хатыб аль-Багдадий, Абу Бакр, «Такйид аль-ильм,проверил и комментировал Юсуф аль-Уш», стр. 70, 2-е изд., «Дар Ихья ас-Сунна ан-Набавия», 1974г. Аль-Хафиз аль-Багдади сказал: «Абдуль-Хамид Сулейман аль-Хузаи аль-Мадиний, брат Фалиха Абдуллах бин Масни, единственный привёл его как “марфуа”, т.е. относящийся к Пророку r, остальные же передают его как “мавкуф” относящийся к Анасу. См.: Ибн ад-Дайбаа, Ибн Умар аш-Шибани, «Тамйиз ат-тойиб мин аль-хабис», под редакцией Мухаммад Усман аль-Хашат, стр. 190, изд., «Мактаба Ибн Сина», Египет, 1989г.
[22] Ад-Дарми, Абдуллах бин Абдуррахман, «Сунан ад-Дарми», том 1, стр. 136. Под редакцией Фаваза Ахмада Замрали и Халида ас-Саб‘а аль-Алями, 1-е изд., «Дар аль-Китаб аль-Араби», Бейрут 1987г.
[23] Халиф, Юсуф, «Дирасат аш-ши‘р аль-джахилий», стр. 10, изд., «Викаля аль-Ахрам», Каир, 1981г.
[24] «الكامل», совершенный – тот, кто в совершенстве владел письмом, плаваньем и стрельбой, см, Ибн Саада, Мухаммад Муниа, «Ат-Табакат аль-Кубра», том 3, стр. 622. Изд., «Дар Бейрут, и Дар Садир», Бейрут, 1957г.
[25] Ибн Фарис, Ас-Сахиби, стр. 12.
[26] Ибн Саад, «Ат-Табакат Аль-Кубра», том 1, стр. 68. Также см. Ат-Табари, «Тарих ат-Табари», том 2, стр. 256, а также Ибн Хишам, Мухаммад Абдуль-Малик, «Ас-Сира Аль-Набавия», том 1, стр. 118. Под редакцией Мустафа ас-Сака, Ибрахим аль-Абьяри, и Абдуль-Хафиз Шеляби, 2-е изд., «Полиграфия Мустафа аль-Баби аль-Хальби», Египет,1955г.
[27] Ибн ан-Надим, «Аль-Фахраст», стр. 7.
[28] Ат-Табари, «Тарих аль-умам валь-мулюк», том 2, стр. 248-249.
[29] Ибн Хишам, «Ас-сира ан-набавия», том 1, стр. 151-152.
[30] Ибн Саад, «Ат-Табакат аль-Кубра», том 1, стр. 53.
[31] Ибн аль-Надим, «аль –Фахраст», стр. 7. Ибн Кутайба, Абдуллах бин Муслим, «Аш-ши‘р ва аш-шу‘ара», стр. 117. Под редакцией, шейх Мухаммеда аль-Мун‘им аль-‘Урьян, 3-е изд., «дар Ихья аль ‘Улюм», Бейрут, 1987.
[32] «Аш-ши‘р ва аш-шу‘ара», стр. 117.
[33] Аль- Асбахани, Али бин аль- Хусейн, «Китаб аль- Агани», том 2, стр. 100-102.
[34] Аль-Асбахани, «Аль-Агани», том 2, стр. 100-102
[35] Предыдущая сноска, том 2, стр. 119-120
[36] Ибн Абд Раббу, «аль-Укд аль-Фарид», том 6, стр. 19.
[37] Аль-Асбахани, «Аль-Агани», том 2, стр. 180.
[38] Ибн-Хабиб, Абу Джа‘фар Мухаммад, «Китаб аль-Мухбир», стр. 475. Под редакцией, Эльза Лихтен Штитер, Бейрут, «Дар Аль-Афак аль-Джадид», копия Британского музея № 2807. А также см. Ас-Суюти, «Аль-Мазхар фи аль-Люга», том 2, стр. 351. А также аль-Блязри, «Футух аль-Бульдан», стр. 456.
[39] Ибн Хульдун, «Аль-Мукаддима», том 2, стр. 963.
[40] Ибн аль-Надим, «аль-Фахраст», стр. 7.
[41] Аль-Балязури, «Футух аль-Бульдан», стр. 457.
[42] Ибн Касир, Исмаил бин Умар, «Аль-Бидая ва аль-Нихая», том 2, стр. 318, изд., «Мактаба аль-Маариф», Бейрут, без даты,
[43] Ибн аль-Асир, Изиддин, «Усуд аль-габа фи мА‘рифа ас-сахаба», под редакцией Мухаммада Ибрагима аль-Банна и Мухаммад Ахмад Ашур, том 2, стр. 501, изд., «Дар аш-ша‘аб», А также Ибн Кутайба, «Аш-ши‘р ва аш-Ш-шу‘ара», стр. 76. А также смотри: Ибн Са‘ад, «Ат-Табакат», том 3, стр. 1314.
[44] Аль-Багдади, Абдуль-Кадир бин Умар «Хаззанту аль-адаб ва либб либаб лисан аль-араб», том 2, стр. 216, изд., «аль-Мактабату ас-салафия», Каир, 1347 г. по хиджре. А так же Ибн Кутайба «Аш-ши‘р ва аш-шу‘ара», стр. 172-173.
[45] Аль-Бухари, Мухаммад бин Исмаил «аль-Джамиа ас-Сахих аль-Мухтасар», под редакцией Мустафа аль-Буга, том 3, стр. 1894, 3-ое изд., «Дар Ибн Касир», Бейрут, 1987 г. Также см. Ибн Ханбаль, Ахмад «Марвият аль-имам Ахмад Ханбаль фи тафсир», собрал и издал Ахмад аль-Бизра, Мухаммад бин Ризк бин Ат-Таргуни и Хикмат Башир Ясин, 1-ое изд., «Мактаба аль-Муайид», Саудовская Аравия, 1994 г. стр. 371. Также Ибн Хишам, «Ас-Сира аль-Набавия», том 1, стр. 238. Также Ибн аль-‘Араби, Абу бакр бин Абдуллах, «Ахкам аль-Куран», под редакцией Али Мухаммада аль-Биджави, изд., «Дар аль-Маърифа», Бейрут, без д. том 4, стр. 1955.
[46] Али, Джаввад «Тарих аль-‘араб фи аль-ислям», стр. 149, изд., «типография Аз-Заим», Багдад, 1961 г. Цитировано из труда аль-Балязури, без уточнения книги, вследствие чего даже после поиска не было найдено исследователем.
[47] Ибн Кутайба, «Аль-Маариф», стр. 60.
[48] Ибн Кутайба, «Аш-ши‘р ва аш-шу‘ара», стр. 305.
[49] Ибн Кутейба, «Аль-Маариф», стр. 58-62.
[50] Афифи, Фавзи Салим, «Нашъату ва татаввур аль-китаба аль-хаттыя аль-масрия ва давриха ас-сакафий ва аль-иджтимаий», стр. 82, 1-е изд., «Типографическое агентство», Кувейт 1980 г.
[51] Ибн аль Асир, «Усуд аль-Габа», том 7, стр. 163. Так же аль-Балязури, «Футух аль-Бульдан», стр. 458.
[52] Ибн Хишам, «Сира ан-Набавия», том 1, стр. 250, 377.
[53] Ибн Абдуль-Барр, Юсуф бин Абдуллах, «Аль-Истиаб фи Маърифати аль-асхаб», том 2, стр. 669, под редакцией Али Мухаммада аль-Биджави, изд., «Мактаба Нахдат Миср», Каир, без д.
[54] Предыдущий источник, том 3, стр. 920.
[55] Предыдущий источник, том 4, стр. 1490.
[56] Предыдущий источник, том 1, стр. 312.
[57] Ибн Кутейба, «аль-Ма‘ариф», стр. 299-300.
[58] Ибн Са‘д, «Ат-Табакат аль-Кубра», стр.269.
[59] Ибн аль-Асир, «Усуд аль-габа», том 5, стр. 181.
[60] Ибн Хишам, «Ас-сира ан-набавия», том 1, стр. 490.
[61] Ибн аль-Асир, «Усуд аль-габа», том 5, стр. 240-241. И Ибн Са‘д, «Ат-Табакат алб-Кубра», том 4, стр. 1478.
[62] См. Историю принятия ислама ‘Умаром бин аль-Хаттаб.
[63] Аль-Балязури, «Футух аль-Бульдан», стр. 457, и см. Ибн Абд Раббу, «Аль-‘Укд аль-Фарид», том 4, стр. 242-243.
[64] Аль-А‘зами, Мухаммад Мустафа, «Дирасат фи аль-хадис ан-набавий ва тарих тадвинух», стр. 47. 3-ое изд., «Арабская типография», Эр-Рияд, 1981 г.,
[65] Абу аль-Футух, Мухаммад Хусейн, «Ибн Хальдун ва расм аль-мусхаф аль-усманий», стр.31. 1-ое изд., «Мактаба Любнан», Бейрут, 1992 г.
[66] См: Аль-Китани, Абдуль-Хай, «Ат-Таратиб аль-Идария – низам аль-хукума ан-Набавия», том 1, стр. 116-117, изд., «Дар аль-Китаб аль-‘Араби», Бейрут, без. д. А так же Ибн аль-Кайим, Мухаммад бин Аби Бакр, «Зад аль-Ма‘ад фи худа хайр аль-‘Ибад», том 1, стр. 117, под редакцией Шуайба аль-Арнаута и Абдуль-Кадира аль-Арнаута, 14-ое изд., «Ар-Рисаля», Бейрут, 1986 г., Так же Ибн Манзур, Мухаммад бин Макрам, «Мухтасар тарих Димашк ли Ибн ‘Асакер», том 2, стр. 331-347, под редакцией Ровхийя ан-Наххаса, Рияда Абдуль-Хамида, Мухаммада Мутыа аль-Хафиза, 1-ое изд., «Дар аль-Фикр», Дамаск, 1984. Так же Ибн Абд Раббу, «Аль-‘Акд аль-фарид», том 1, стр. 8. Так же аль-Хельби, Али бин Бурхан ад-Дин, «Ас-сира аль-хельбия», том 3, стр. 422-423, 1-ое изд., «типография аль-Баби аль-Хельби», Египет, 1964 г. Так же ан-Насаи, Ахмад бин Шуайб, «Фадаиль аль-Куран», стр. 74-75, под редакцией Фарука Хамада, 2-ое изд., «Дар Ихья аль-Улюм, и ад-Дар аль-Байда: Дар ас-Сакафа», Бейрут, 1992 г. Так же Иса, Ахмад Абдурахман, «Китаб аль-вахьи», стр. 61-71, 1-ое изд., «Дар ал-Лива», Эр-Рияд, 1980 г. Так же аль-А‘зами, Мухаммад Мустафа, «Китаб ан-Набий», стр. 25-115, 2-ое изд., «Аль-Мактаб аль-Ислямий», Бейрут, 1987 г.
[67] Аль-Хатыб, Мухаммад Иджадж, «Ас-Сунна кабля ат-тадвин», стр. 269, 1-ое изд., «Макткба Вахба», 1963 г. Так же см: аль-А‘зами, Мухаммад Мустафа, «Дирасат фи аль-Хадис ан-набавий», стр.47. где он говорит: «Мы не можем полагаться на эти данные, в особенности, если посмотрим на географическое положение Мекки, ведь она была торговым и религиозным центром».
[68] Ас-Салих, Субхи, «Улюм аль-хадис ва мусталахух», стр.14-15; 14-ое изд., «Дар аль-Ильм лиль-Маляйин», Бейрут, 1982 г.
[69] Ахмад, Имтияз, «Даляиль ат-тавсик аль-мубаккир ли-ссунна ва аль-хадис», под редакцией Абдуль-Му‘ти Амин Каляиджи, стр. 176; 1-ое изд., «Дар аль-Вафа», Каир, 1990г.
[70] Аль-Калькашанди, «Субх аль-аъшя», том 3, стр. 11.
[71] Аль-Балязри, «Футух аль-Бульдан», стр. 459.
[72] Аль-‘Аскаляни, Ахмад ибн Хаджар, «Аль-Исаба фи тамйиз ас-сахаба», том 6, стр. 219-220, № 8226. Под редакцией, Али Мухаммада ал-Биджави, изд., «Дар Нахдат Миср», Каир, б. д. А также см., Ибн Са‘ада, «Ат-Табакат аль-Кубра», том 3, стр. 555.
[73] Ибн Кутайба, «Аль-Ма‘ариф», стр. 259.
[74] Ибн Са‘ад, «Ат-Табакат аль-Кубра», том 3, стр. 604, а также аль-Балязри, «Футух аль-Бульдан», стр. 460.
[75] Ибн Са‘ад «Ат-Табакат аль-Кубра», том 3, стр. 622.
[76] Ибн Са‘ад: «Ат-Табакат аль-Кубра», том 3, стр. 498.
[77] Предыдущий источник, том 3, стр. 526.
[78] Ибн Кутайба «Аль-Ма‘ариф», стр. 326.
[79] Аль-Джахшияри «Китаб аль-Вузара валь-Китаб», стр.16.
[80] Сура 9 «ат-Тауба» («Покаяние»), аят 118.
[81] Аль-Балязури «Футух аль-бульдан», стр.459.
[82] Аль-Аскаляни, «Аль-Исаба», том 1, стр. 129.
[83] Эти имена аль-Балязури упомянул в «Футух аль-Бульдан», наряду с ‘Аишей и Умм Саляма, которые тоже владели письмом.
[84] Ас-Сухейли, Абдуррахман «Ар-Равд аль-Унуф фи шарх ас-сира ан-набавия ли Ибн Хишам», том 5, стр. 245. Под редакцией, Абдуррахмана аль-Вакиля,
[85] Халиф, Юсуф «Дирасат фи аш-шаър аль-джахилий», стр. 9.
[86] «المهارق» – белые листы ткани, ед. ч. «مهرق», это слово, заимствованное из персидского языка, означающее одежда из белого шёлка, она пропитывается камедью, полируется, затем используется для письма. См., Кубайси, Мухаммада, «Аль-Куран аль-Карим – аль-Васика аль-‘Уля фи аль-Ислям», стр. 113; 1-е изд., «Дар аль-Афак аль-Джадида», Бейрут, 1988 г.
[87] Аль-Джахиз, Амру бин Бахр, «Аль-Хайван», том 1, стр. 70; под редакцией Абд ас-Саляма Мухаммада Харун, 2-е изд., «Мактаба Мустафа аль-Баби аль-Хельби».
[88]Аль-Асад, «Масадир аш-ши‘р аль-джахилий», стр. 66, взято из «Диван Хассан Махту», Стамбул, «Мактаба Ахмад ас-Салис» № 2543, лист, 20. А также аль-Джабури, «Аль-Хатт валь-китаба фи-аль-хадара аль-ислямия», стр. 263, (Взято из того же источника).
[89] Хамидуллах, Мухаммад, «Маджмуа аль-Васаик аль-сиясия лиль-ахд н-набавий валь-хиляфа ар-рашида», стр. 274, №171.
[90] Аль-Кади Абу Юсуф, Яъкуб бин Ибрахим, «Китаб аль-харрадж», стр. 411; Под редакцией Ихсан ‘Аббаса, 1-е изд., «Дар аль-Шурук», 1985 г.
[91] См. Ан-Навави, Мухьиддин Яхйя бин Шараф, «Сахих Муслим би шарх ан-Навави», том 13, стр. 135-143; 3-е изд., «Дар Ихья ат-Турас аль-араби», Бейрут, 1984 г. А также аль-Бухари, «Фатх аль-Бари фи шарх сахих аль-Бухари», том 16, стр. 64, и то что после неё.
[92] Аль-Асад, «Масадир аш-ши‘р аль-джахилий», стр. 66, (Взято из упомянутого Диван Хассан).
[93] Ас-Сули, «Адаб аль-Катиб», стр. 31.
[94] Сказал аз-Замахшари: وهم الذين يصغون اليه , то есть «они те, которые прислушиваются к нему, склоняются к его мнению», А так же: اكرم فلانا في صاغيته, и находим у аль-Асмаи: صغت الينا صاغية بنى فلان
[95]Аз-Замахшари «Аль-Фаик фи гариб аль-Хадис», том 2, стр. 302.
[96] Ибн Са‘ад, «Ат-Табакат аль-кубра», том 8, стр. 44, также см. Ибн Хишам, «Ас-сира ан-набавия», том 2, стр. 260, также аль-Асбагани, «Аль-Агани», том 4, стр. 172-173.
[97] Ибн Надим «аль-Фахраст», стр.8.
[98] Сура 2 «аль-Бакара», 282 (аят о долгах)
[99] Сура 87 «аль-А‘ля», 18-19.
[100] Аль-Замхашри «Аль-Фаик фи гариб аль-хадис», том 1, стр. 225, и Ибн Кутейба, «Аль-Маариф», стр. 27 .
[101] Ад-Дарми «Сунан ад-Дарми», том 1, стр. 126, хадис передали Ахмад, Ибн Хиббан, ан-Насаи, и цепочка передатчиков правильная.
[102] Хамидулла, «Маджмуа васаик ас-сиясия».
[103] Ат-Табари, «Джамиа аль-баян», том 8, стр. 16.
[104]Аль-Багдади, «Хаззана аль-адаб», том 2, стр. 366-369, также ибн Кутайба «аш-Ши‘р ва аш-шу‘ара», стр. 110-111.
[105]Ибн Кутайба, «Аш-ши‘р ва аш-шу‘ара», стр. 172-173.
[106]Аль-Асад, «Масадир аш-ши‘р аль-джахилий», автор раскрыл эту тему и обсудил все мнения, высказанные на тему стиха джахилии и его записывании, и привёл примеры этому.
[107]Аль-Бахбити, Наджиб Мухаммад, «Аль-Муаллякат сиратан ва тарихан», стр. 56; 1-е изд., «Дар ас-Сакафа», Марокко, 1982 г.
[108] Предыдущий источник, стр. 61, взято от Ибн Салям, «Табакат аш-Шу‘ара», изд. «Бриль» стр. 10.
[109] Аль-Асад, «Масадир аш-Ши‘р аль-джахилий», стр. 107-133. А также аль-А‘зами «Дирасат фи аль-хадис ан-набавий», стр. 44.
Библиотека ислама от А до Я 
Posted on 1 февраля, 2013
0